Неточные совпадения
В этих двух противоположных отрывках можно найти ключ к
тому, отчего критика до сих пор не могла прямо и просто взглянуть
на Островского как
на писателя, изображающего жизнь известной части русского общества, а все усмотрели
на него как
на проповедника
морали, сообразной с понятиями
той или другой партии.
С другой стороны — навязывать автору свой собственный образ мыслей тоже не нужно, да и неудобно (разве при такой отваге, какую выказал критик «Атенея», г. Н. П. Некрасов, из Москвы): теперь уже для всякого читателя ясно, что Островский не обскурант, не проповедник плетки как основания семейной нравственности, не поборник гнусной
морали, предписывающей терпение без конца и отречение от прав собственной личности, — равно как и не слепой, ожесточенный пасквилянт, старающийся во что бы
то ни стало выставить
на позор грязные пятна русской жизни.
Она неизбежно придет к падению, — не к
тому падению, под которым,
на пошлом языке нашей искусственной
морали, разумеется полное наслаждение любовью, — а к действительному падению, к потере нравственной чистоты и силы.
Неточные совпадения
Я хотел было напомнить детскую басню о лгуне; но как я солгал первый,
то мораль была мне не к лицу. Однако ж пора было вернуться к деревне. Мы шли с час все прямо, и хотя шли в тени леса, все в белом с ног до головы и легком платье, но было жарко.
На обратном пути встретили несколько малайцев, мужчин и женщин. Вдруг до нас донеслись знакомые голоса. Мы взяли направо в лес, прямо
на голоса, и вышли
на широкую поляну.
Это сознание прямо противоположно
тому,
на котором покоилось наше народничество всех оттенков с его распределительной
моралью.
— Сделайте ваше одолжение! зачем же им сообщать! И без
того они ко мне ненависть питают! Такую, можно сказать,
мораль на меня пущают: и закладчик-то я, и монетчик-то я! Даже
на каторге словно мне места нет! Два раза дело мое с господином Мосягиным поднимали! Прошлой зимой, в самое,
то есть, бойкое время, рекрутский набор был, а у меня, по их проискам, два питейных заведения прикрыли! Бунтуют против меня — и кончено дело! Стало быть, ежели теперича им еще сказать — что же такое будет!
Увы! тут вовсе нет никакой двойной
морали, а что касается до угрызений совести,
то самая надежда
на них оказывается пустым ребячеством.
Вообще старики нерасчетливо поступают, смешиваясь с молодыми. Увы! как они ни стараются подделаться под молодой тон, а все-таки, под конец,
на мораль съедут. Вот я, например, — ну, зачем я это несчастное «Происшествие в Абруццских горах» рассказал?
То ли бы дело, если б я провел параллель между Шнейдершей и Жюдик! провел бы весело, умно, с самым тонким запахом милой безделицы! Как бы я всех оживил! Как бы все это разом встрепенулось, запело, загоготало!