У нас в Москве, в допетровскую старину, такие же почти
драматические представления, из Ветхого Завета особенно, тоже совершались по временам; но, кроме драматических представлений, по всему миру ходило тогда много повестей и «стихов», в которых действовали по надобности святые, ангелы и вся сила небесная.
Тогда, по манию волшебства (не надо забывать, что дело происходит в сновидении, где всякие волшебства дозволяются), в немецкую деревню врывается кудластый русский мальчик, в длинной рубахе, подол которой замочен, а ворот замазан мякинным хлебом. И между двумя сверстниками начинается
драматическое представление под названием:
— Довольно большая пиеса для бенефиса Щепкина «Пятнадцать лет в Париже, или Все друзья одинаковы»,
драматическое представление в трех действиях, была уже давно готова и даже процензурована.
И как выражение этого стремления явились моралитэ,
драматические представления, в которых действующими лицами были олицетворения христианских добродетелей и противоположных им пороков.
Неточные совпадения
Еще больше, — нас попросят провести дальше наши мнения и дойти до крайних их результатов, то есть, что
драматический автор, не имея права ничего отбрасывать и ничего подгонять нарочно для своей цели, оказывается в необходимости просто записывать все ненужные разговоры всех встречных лиц, так что действие, продолжавшееся неделю, потребует и в драме ту же самую неделю для своего
представления на театре, а для иного происшествия потребуется присутствие всех тысяч людей, прогуливающихся по Невскому проспекту или по Английской набережной.
Дудукин. Но относительно нравов и умственного развития находятся еще в самом первобытном невежестве и о существовании
драматического искусства имеют
представления самые смутные. А ведь артисты народ необеспеченный, по-европейски сказать, пролетарии, а по-нашему, по-русски, птицы небесные: где посыпано крупки, там клюют, а где нет — голодают. Как же к ним не иметь сожаления?
Покорившись необходимости, Дилетаев с музыкой распорядился таким образом: перед
представлением, для съезда, он назначил французскую кадриль, между первым и вторым актом — мазурку, которую они лучше всего исполняли; перед «Женитьбой» — «Лучинушку» и «Не белы-то ли снежки»; перед
драматической фантазией — симфонию из «Калифа Багдадского» и, наконец, перед дивертисманом — увертюру из «Русалки». Фани свою качучу должна была танцевать под игру Дарьи Ивановны на фортепьяно.
Он показал более искусства в
представлении характеров, более уменья придать занимательность своим лицам и возбудить к ним участие, более искусства в
драматических сценах, весьма часто встречающихся в его романах.