Неточные совпадения
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно
замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы, с одной стороны, сословие
писателей не было притеснено, и мысль, священный дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб
писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной»].
Неточные совпадения
— Хе-хе! Остроумны, остроумны-с. Все-то
замечаете! Настоящий игривый ум-с! И самую-то комическую струну и зацепите… хе-хе! Это ведь у Гоголя, из
писателей, говорят, эта черта была в высшей-то степени?
Его раздражали непонятные отношения Лидии и Макарова, тут было что-то подозрительное: Макаров, избалованный вниманием гимназисток, присматривался к Лидии не свойственно ему серьезно, хотя говорил с нею так же насмешливо, как с поклонницами его, Лидия же явно и, порою, в форме очень резкой, подчеркивала, что Макаров неприятен ей. А вместе с этим Клим Самгин
замечал, что случайные встречи их все учащаются, думалось даже: они и флигель
писателя посещают только затем, чтоб увидеть друг друга.
— Нам науки не мешали, — укоризненно
заметил дядя, вздернув седую губу, и начал расспрашивать о
писателе.
Из флигеля выходили, один за другим, темные люди с узлами, чемоданами в руках,
писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на двор, проститься, но остался у окна, вспомнив, что дядя давно уже не
замечает его среди людей.
Писатель подсадил дядю в экипаж черного извозчика, дядя крикнул:
Все это было закончено оглушительным хохотом певцов, смеялась и часть публики, но Самгин
заметил, что люди солидные сконфужены, недоумевают. Особенно громко и самодовольно звучал басовитый, рубленый смех
писателя: