Сравните это хоть с рассказом Карамзина, который говорит: «Аскольд и Дир, может быть недовольные Рюриком, отправились
искать счастья…» В примечании же Карамзин прибавляет: «У нас есть новейшая сказка о начале Киева, в коей автор пишет, что Аскольд и Дир, отправленные Олегом послами в Царьград, увидели на пути Киев», и пр… Очевидно, что г. Жеребцову понравилась эта сказка, и он ее еще изменил по-своему для того, чтобы изобразить Аскольда и Дира ослушниками великого князя и оправдать поступок с ними Олега.
Мы грубы, но от нашей грубости терпим мы же сами. Мы исполнены предрассудков, но ведь мы же сами страдаем от них, это чувствуется нами. Будем
искать счастья, и найдем гуманность, и станем добры, — это дело пойдет, — поживем, доживем.
Неточные совпадения
Попа уж мы доведали, // Доведали помещика, // Да прямо мы к тебе! // Чем нам
искать чиновника, // Купца, министра царского, // Царя (еще допустит ли // Нас, мужичонков, царь?) — // Освободи нас, выручи! // Молва идет всесветная, // Что ты вольготно, счастливо // Живешь… Скажи по-божески // В чем
счастие твое?»
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен
искать своего
счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
Только что она вышла, быстрые-быстрые легкие шаги зазвучали по паркету, и его
счастье, его жизнь, он сам — лучшее его самого себя, то, чего он
искал и желал так долго, быстро-быстро близилось к нему.
Вронский еще не видал Анны, он нарочно не смотрел в ее сторону. Но он знал по направлению взглядов, где она. Он незаметно оглядывался, но не
искал ее; ожидая худшего, он
искал глазами Алексея Александровича. На его
счастие, Алексея Александровича нынешний раз не было в театре.
Весело!.. Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда
ищут только
счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, — теперь я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца!..