Она все мечтает, как бы ей «полететь невидимо, куда бы захотела»; а то такая мысль приходит: «Кабы моя воля, каталась бы я теперь на Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…» — «Только не с мужем», — подсказывает ей Варя, и Катерина не может
скрыть своего чувства и сразу ей открывается вопросом: «А ты почем знаешь?» Видно, что замечание Варвары для нее самой объяснило многое: рассказывая так наивно свои мечты, она еще не понимала хорошенько их значения.
Он видел потом, как почти каждое слово последовавшего разговора точно прикасалось к какой-нибудь ране его пациента и бередило ее; но в то же время он и подивился отчасти сегодняшнему умению владеть собой и
скрывать свои чувства вчерашнего мономана, из-за малейшего слова впадавшего вчера чуть не в бешенство.
Он любил ее, как мужчины любят женщин, но, зная ее отношение к любви, искусно
скрывал свое чувство под видом дружбы и благодарности за то, что она с особенной нежностью ухаживала за ним.
Неточные совпадения
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу
скрывать более моего сердечного
чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою
своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Но потом, разгоревшись работой и увидав, как старательно усердно Весловский тащил катки за
крыло, так что даже отломил его, Левин упрекнул себя за то, что он под влиянием вчерашнего
чувства был слишком холоден к Весловскому, и постарался особенною любезностью загладить
свою сухость.
Зато и пламенная младость // Не может ничего
скрывать. // Вражду, любовь, печаль и радость // Она готова разболтать. // В любви считаясь инвалидом, // Онегин слушал с важным видом, // Как, сердца исповедь любя, // Поэт высказывал себя; //
Свою доверчивую совесть // Он простодушно обнажал. // Евгений без труда узнал // Его любви младую повесть, // Обильный
чувствами рассказ, // Давно не новыми для нас.
Вскоре я выздоровел и мог перебраться на мою квартиру. С нетерпением ожидал я ответа на посланное письмо, не смея надеяться и стараясь заглушить печальные предчувствия. С Василисой Егоровной и с ее мужем я еще не объяснялся; но предложение мое не должно было их удивить. Ни я, ни Марья Ивановна не старались
скрывать от них
свои чувства, и мы заранее были уж уверены в их согласии.
Самгин наклонил голову, чтобы
скрыть улыбку. Слушая рассказ девицы, он думал, что и по фигуре и по характеру она была бы на
своем месте в водевиле, а не в драме. Но тот факт, что на долю ее все-таки выпало участие в драме, несколько тронул его; он ведь был уверен, что тоже пережил драму. Однако он не сумел выразить
чувство, взволновавшее его, а два последние слова ее погасили это
чувство. Помолчав, он спросил вполголоса: