Неточные совпадения
Никогда и нигде литературные
деятели не сходили с эфирных пространств и не приносили с собой
новых начал, независимых от действительной жизни; все, что произвел когда-либо человеческий ум, все это дано опытом жизни.
Литература потянулась как-то сонно и вяло;
новых органов литературных не являлось, да и старые-то едва-едва плелись, мурлыча читателям какие-то сказочки; о живых вопросах вовсе перестали говорить; появились какие-то библиографические стремления в науке; прежние
деятели замолкли или стали выть по-волчьи.
Но с каждым словом почтенных
деятелей все яснее обозначалось их бессилие, с каждым
новым выходом журнальных книжек все слабел энтузиазм молодежи и тех
деятелей прежней партии, которые умели понять ее стремления.
Прошло еще несколько времени терпеливого ожидания, и открылось
новое обстоятельство, почти отнявшее у молодежи последнюю надежду на мудрую партию пожилых
деятелей (говоря: «пожилые», мы везде разумеем людей, которые прожили свои молодые силы и уже не умеют понимать современное движение и потребности
нового времени; такие люди встречаются и между двадцатипятилетними).
А прежние
деятели и теперь продолжают говорить об этом с важностью, как о каком-то
новом открытии, и даже соблюдают большую сдержанность; и умеренность в выражениях, как бы боясь поразить публику громадностью своего открытия...
Всё было, вместе с отличным обедом и винами не от русских виноторговцев, а прямо заграничной разливки, очень благородно, просто и весело. Кружок людей в двадцать человек был подобран Свияжским из единомышленных, либеральных,
новых деятелей и вместе остроумных и порядочных. Пили тосты, тоже полушутливые, и за нового губернского предводителя, и за губернатора, и за директора банка, и за «любезного нашего хозяина».
Несмотря на то, что с тех пор произошло столько больших реформ и перед глазами людей прошло столько
новых деятелей, самый низший слой населения не забыл еще, каков был «истовый совестный судья Яков Львович Протозанов».
Приходят
новые деятели; слышатся вопросы: «решена?», «аудиенции-то добился ли, по крайней мере?» и ответы: «а черт их разберет!», «семь дней хожу, и дальше передней ни-ни!» В пять часов мы выходим наконец на воздух.
Она уже утомилась, она уже едва ли не считает свое дело конченным, едва ли не, считает себя достойною венка за участие, оказанное общественным вопросам и
новым деятелям литературного обличения.
Неточные совпадения
— Ах да, позвольте вас познакомить, — сказал он. — Мои товарищи: Филипп Иваныч Никитин, Михаил Станиславич Гриневич, — и обратившись к Левину: — земский
деятель,
новый, земский человек, гимнаст, поднимающий одною рукой пять пудов, скотовод и охотник и мой друг, Константин Дмитрич Левин, брат Сергея Иваныча Кознышева.
И зачем тупая случайность унесла Грановского, этого благородного
деятеля, этого глубоко настрадавшегося человека, в самом начале какого-то другого времени для России, еще неясного, но все-таки другого; зачем не дала она ему подышать
новым воздухом, которым повеяло у нас и который не так крепко пахнет застенком и казармами!
Помещение дорогое, расходы огромные, но число членов росло не по дням, а по часам. Для поступления в действительные члены явился
новый термин: «общественный
деятель». Это было очень почтенно и модно и даже иногда заменяло все. В баллотировочной таблице стояло: «…такой-то, общественный
деятель», — и выборы обеспечены. В члены-соревнователи выбирали совсем просто, без всякого стажа.
У
деятелей ренессанса, открывавших
новые миры, была слабая нравственная воля и было слишком много равнодушия к социальной стороне жизни.
Деятели русской революции жили идеями Чернышевского, Плеханова, материалистической и утилитарной философией, отсталой тенденциозной литературой, они не интересовались Достоевским, Л. Толстым, Вл. Соловьевым, не знали
новых движений западной культуры.