Новиков посвятил ей (по-тогдашнему — приписал) свой «Живописец», говоря в предисловии, что когда на престоле восседает сама мудрость, покровительствующая истине во всем, то можно обличать смело и свободно все пороки и предрассуждения, не опасаясь негодования
знатных людей.
Отвернулись от него все, между прочим и все влиятельные
знатные люди, с которыми он особенно умел во всю жизнь поддерживать связи, вследствие слухов об одном чрезвычайно низком и — что хуже всего в глазах «света» — скандальном поступке, будто бы совершенном им с лишком год назад в Германии, и даже о пощечине, полученной тогда же слишком гласно, именно от одного из князей Сокольских, и на которую он не ответил вызовом.
К старцам нашего монастыря стекались, например, и простолюдины и самые
знатные люди, с тем чтобы, повергаясь пред ними, исповедовать им свои сомнения, свои грехи, свои страдания и испросить совета и наставления.
Вот вам в пример Фома Григорьевич; кажется, и не
знатный человек, а посмотреть на него: в лице какая-то важность сияет, даже когда станет нюхать обыкновенный табак, и тогда чувствуешь невольное почтение.
Неточные совпадения
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына
знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два места: в одном, как великие
люди способствовали благу своего отечества; в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
Но когда к этому развращению вообще военной службы, с своей честью мундира, знамени, своим разрешением насилия и убийства, присоединяется еще и развращение богатства и близости общения с царской фамилией, как это происходит в среде избранных гвардейских полков, в которых служат только богатые и
знатные офицеры, то это развращение доходит у
людей, подпавших ему, до состояния полного сумасшествия эгоизма.
Я спокойно (или беспокойно) наслаждался моею славою, как определился к нам молодой
человек богатой и
знатной фамилии (не хочу назвать его).
Старый же Берестов, с своей стороны, хотя и признавал в своем соседе некоторое сумасбродство (или, по его выражению, английскую дурь), однако же не отрицал в нем и многих отличных достоинств, например: редкой оборотливости; Григорий Иванович был близкий родственник графу Пронскому,
человеку знатному и сильному; граф мог быть очень полезен Алексею, а Муромский (так думал Иван Петрович), вероятно, обрадуется случаю выдать свою дочь выгодным образом.
Василий Голицын, фаворит царевны Софьи, образованнейший
человек своего века, выстроил эти палаты в 1686 году и принимал в них
знатных иностранцев, считавших своим долгом посетить это, как писали за границей, «восьмое чудо» света.