Неточные совпадения
Если я мальчик,
как назвала меня однажды бойкая девушка с корзиной дынь, — она сказала: «Ну-ка, посторонись, мальчик», — то почему я думаю о всем большом: книгах, например, и о должности капитана, семье, ребятишках, о том,
как надо басом говорить: «Эй вы, мясо акулы!» Если же я мужчина, — что более всех других заставил меня думать оборвыш лет семи, сказавший, становясь на носки: «Дай-ка прикурить, дядя!» — то почему у меня нет усов и женщины всегда становятся ко мне спиной, словно я не человек, а
столб?
В ту же минуту тонкий звон начался в ушах, назойливый,
как пение комара, и я догадался, что это — золото, чистое золото, брошенное к
столбу женщины с завязанными глазами.
Он спрашивал о предместье Лисса, называвшемся так со старинных времен, когда города почти не было, а на каменных
столбах мыса, окрещенного именем «Сигнальный Пустырь», горели ночью смоляные бочки, зажигавшиеся с разрешения колониальных отрядов,
как знак, что суда могут войти в Сигнальную бухту. Ныне Сигнальный Пустырь был довольно населенное место со своей таможней, почтой и другими подобными учреждениями.
— А! Вылазка в трепещущие траншеи! Ну, когда мы появимся — два таких молодца,
как вы да я, — держу сто против одиннадцати, что не устоит даже телеграфный
столб! Что?! Уже ели? И выпили? А я еще нет?
Как вижу, — капитан с вами и суемудрствует. Здорово, капитан Санди! Ты, я слышал, закладывал всю ночь мины в этих стенах?!
Дико́й. Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты,
как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет?
Остановясь, она подняла голову и пошла к дому, обойдя учителя,
как столб фонаря. У постели Клима она встала с лицом необычно строгим, почти незнакомым, и сердито начала упрекать:
Я особенно припоминаю ее в то мгновение: сперва она побледнела, но вдруг глаза ее засверкали. Она выпрямилась в креслах с видом необычной решимости. Да и все были поражены. Совершенно неожиданный приезд Николая Всеволодовича, которого ждали у нас разве что через месяц, был странен не одною своею неожиданностью, а именно роковым каким-то совпадением с настоящею минутой. Даже капитан остановился
как столб среди комнаты, разинув рот и с ужасно глупым видом смотря на дверь.
Неточные совпадения
Уж налились колосики. // Стоят
столбы точеные, // Головки золоченые, // Задумчиво и ласково // Шумят. Пора чудесная! // Нет веселей, наряднее, // Богаче нет поры! // «Ой, поле многохлебное! // Теперь и не подумаешь, //
Как много люди Божии // Побились над тобой, // Покамест ты оделося // Тяжелым, ровным колосом // И стало перед пахарем, //
Как войско пред царем! // Не столько росы теплые, //
Как пот с лица крестьянского // Увлажили тебя!..»
Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к
столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности, за которой следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами,
как бы с тем, чтобы хорошо припомнить положение места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка на лестнице трактирным слугою.
Я стал смотреть кругом: на волнующиеся поля спелой ржи, на темный пар, на котором кое-где виднелись соха, мужик, лошадь с жеребенком, на верстовые
столбы, заглянул даже на козлы, чтобы узнать,
какой ямщик с нами едет; и еще лицо мое не просохло от слез,
как мысли мои были далеко от матери, с которой я расстался, может быть, навсегда.
Площадь обступали кругом небольшие каменные и глиняные, в один этаж, домы с видными в стенах деревянными сваями и
столбами во всю их высоту, косвенно перекрещенные деревянными же брусьями,
как вообще строили домы тогдашние обыватели, что можно видеть и поныне еще в некоторых местах Литвы и Польши.
Если козак проворовался, украл какую-нибудь безделицу, это считалось уже поношением всему козачеству: его,
как бесчестного, привязывали к позорному
столбу и клали возле него дубину, которою всякий проходящий обязан был нанести ему удар, пока таким образом не забивали его насмерть.