Неточные совпадения
Казалось, у самого лица вздрагивают огни
гавани. Резкий как щелчки дождь бил
в лицо.
В мраке суетилась вода, ветер скрипел и выл, раскачивая судно. Рядом стояла «Мелузина»; там мучители мои, ярко осветив каюту, грелись водкой. Я слышал, что они говорят, и стал прислушиваться внимательнее, так как разговор шел о каком-то доме, где полы из чистого серебра, о сказочной роскоши, подземных ходах и многом подобном. Я различал голоса Патрика и Моольса, двух рыжих свирепых чучел.
Гнусный — о, какой гнусный! — смех был ответом Патрику. Я перестал слушать. Я снова лег, прикрывшись рваной курткой, и стал курить табак, собранный из окурков
в гавани. Он производил крепкое действие —
в горле как будто поворачивалась пила. Я согревал свой озябший нос, пуская дым через ноздри.
Мы вышли из
гавани на крепком ветре, с хорошей килевой качкой, и, как повернули за мыс, у руля стал Эстамп, а я и Дюрок очутились
в каюте, и я воззрился на этого человека, только теперь ясно представив, как чувствует себя дядя Гро, если он вернулся с братом из трактира. Что он подумает обо мне, я не смел даже представить, так как его мозг, верно, полон был кулаков и ножей, но я отчетливо видел, как он говорит брату: «То ли это место или нет? Не пойму».
Действительно, я
в этом нуждался. За два часа произошло столько событий, а главное, — так было все это непонятно, что мои нервы упали. Я не был собой; вернее, одновременно я был
в гавани Лисса и здесь, так что должен был отделить прошлое от настоящего вразумляющим глотком вина, подобного которому не пробовал никогда.
В это время пришел угловатый человек с сдавленным лицом и вздернутым носом,
в переднике. Он положил на кровать пачку вещей и спросил Тома...
Неточные совпадения
Смеясь, он подставил руку ладонью вверх знойному солнцу, как сделал это однажды мальчиком
в винном погребе; затем отплыл и стал быстро грести по направлению к
гавани.
— Бог знает, где лучше! — отвечал он. — Последний раз во время урагана потонуло до восьмидесяти судов
в море, а на берегу опрокинуло целый дом и задавило пять человек;
в гонконгской
гавани погибло без счета лодок и с ними до ста человек.
Пока ехали
в гавани, за стенами, казалось покойно, но лишь выехали на простор, там дуло свирепо, да к этому холод, темнота и яростный шум бурунов, разбивающихся о крепостную стену.
От этого до сих пор памятна мне эта тесная кучка красных, желтых и белых домиков, стоящих будто
в воде, когда мы «втягивались»
в портсмутскую
гавань.
Как они засуетились, когда попросили их убрать подальше караульные лодки от наших судов, когда вдруг вздумали и послали одно из судов
в Китай, другое на север без позволения губернатора, который привык, чтоб судно не качнулось на японских водах без спроса, чтоб даже шлюпки европейцев не ездили по
гавани!