— «Я судил не по ней, — сказал Дюрок, — я, может быть, ошибся бы сам, но психический аромат Томсона и Галуэя довольно
ясен».
За мысом ветер стих, и я услышал слабо долетающую игру на рояле, — беглый мотив. Он был
ясен и незатейлив, как полевой ветер. Дюрок внезапно остановился, затем пошел тише, с закрытыми глазами, опустив голову.