Неточные совпадения
Гораций подтвердил указанное Брауном направление рейса, как сам слышал это, но в его болтовне я не отметил ничего
странного или особенного по отношению к
кораблю.
В каюте Геза стоял портрет неизвестной девушки. Участники оргии собрались в полном составе. Я плыл на
корабле с темной историей и подозрительным капитаном, ожидая должных случиться событий, ради цели неясной и начинающей оборачиваться голосом чувства, так же
странного при этих обстоятельствах, как ревнивое желание разобрать, о чем шепчутся за стеной.
— Сколько угодно, — ответил Гез. — За такое редкое удовольствие я согласен заплатить головой. Вспомните, однако, при каких
странных условиях вы появились на
корабле! Этому есть свидетели. Покинуть «Бегущую по волнам» тайно — в вашем духе. Этому будут свидетели.
— Знаете ли вы, — сказал он, — о Вильямсе Гобсе и его
странной судьбе? Сто лет назад был здесь пустой, как луна, берег, и Вильямс Гобс, в силу предания которому верит, кто хочет верить, плыл на
корабле «Бегущая по волнам» из Европы в Бомбей. Какие у него были дела с Бомбеем, есть указания в городском архиве.
Она была хороша и привлекала надписью: «Бегущая по волнам», напоминающей легенду, море,
корабли; и в самой этой
странной надписи было движение.
Неточные совпадения
Нехлюдов пробыл в этой комнате минут пять, испытывая какое-то
странное чувство тоски, сознанья своего бессилья и разлада со всем миром; нравственное чувство тошноты, похожее на качку в
корабле, овладело им.
Те, с своей стороны, предложили Егору Егорычу, не пожелает ли он полечиться молоком; тот согласился, но через неделю же его постигнуло такое желудочное расстройство, что Сусанна Николаевна испугалась даже за жизнь мужа, а Терхов поскакал в Баден и привез оттуда настоящего врача, не специалиста, который, внимательно исследовав больного, объявил, что у Егора Егорыча чахотка и что если желают его поддержать, то предприняли бы морское путешествие, каковое, конечно, Марфины в сопровождении того же Терхова предприняли, начав его с Средиземного моря; но когда
корабль перешел в Атлантический океан, то вблизи Бордо (
странное стечение обстоятельств), — вблизи этого города, где некогда возникла ложа мартинистов, Егор Егорыч скончался.
Уже одно то, что он видел это колыхающееся без конца море, эти
корабли, этих
странных, чужих людей…
Он презрительно махнул рукой и заходил по ковру, как рассерженный капитан по палубе своего
корабля. Я с почтением глядел на его тяжелую взрывчатую голову и сверкающие глаза: только впервые мне ясно представилось, сколько сатанинского честолюбия таил в себе этот
странный господин. «А мы!» Мой взгляд был замечен Магнусом и вызвал гневный окрик:
Как бы далеко он ни прошел, в какие бы
странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него — как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего
корабля — всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство.