Неточные совпадения
На мою хитрость, цель которой была заставить Синкрайта разговориться,
штурман ответил уклончиво, так что, оставив эту тему, я занялся книгами. За моим плечом Синкрайт восклицал: «
Смотрите, совсем новая книга, и уже листы разрезаны!» — или: «Впору университету такая библиотека». Вместе с тем завел он разговор обо мне, но я, сообразив, что люди этого сорта каждое излишне сказанное слово обращают для своих целей, ограничился внешним положением дела, пожаловавшись, для разнообразия,
на переутомление.
Главной моей заботой было теперь, чтобы Синкрайт не заметил, куда я
смотрю. Узнав девушку, я тотчас опустил взгляд, продолжая видеть портрет среди меридианов и параллелей, и перестал понимать слова
штурмана. Соединить мысли с мыслями Синкрайта хотя бы мгновением
на этом портрете — казалось мне нестерпимо.
Неточные совпадения
Прислушиваясь
на каждом шагу, Аян оставил последнюю ступень трапа и двинулся к каюте Гарвея. Дверь не была закрыта; он тихо открыл ее, окаменел, шаря глазами, и вздрогнул от радости: с койки, как бы не узнавая его,
смотрели тяжелые, стальные глаза
штурмана.
Горизонт был чист, и
на нем то и дело показывались белеющие пятна парусов или дымки пароходов. Солнце, яркое, но не греющее, холодно
смотрело с высоты неба, по которому бегали перистые облака, и доставляло большое удовольствие старому
штурману Степану Ильичу, который уже брал высоты, чтобы иметь, наконец, после нескольких дней без наблюдений, точное место, то есть знать широту и долготу, в которой находится корвет.
Сухощавый, небольшого роста пожилой человек в стареньком теплом пальто и старой походной фуражке, проведший большую часть своей полувековой труженической жизни в плаваниях, всегда ревнивый и добросовестный в исполнении своего долга и аккуратный педант, какими обыкновенно бывали прежние
штурмана, внимательно
посмотрел на горизонт, взглянул
на бежавшие по небу кучевые темные облака, потянул как будто воздух своим длинноватым красным носом с желтым пятном, напоминавшим о том, как Степан Ильич отморозил себе лицо в снежный шторм у берегов Камчатки еще в то время, когда красота носа могла иметь для него значение, и проговорил:
Просвистали подвахтенных вниз. Но капитан и старший
штурман оставались
на мостике, серьезные и слегка возбужденные,
посматривая на окутанное туманом море.
— А затем ураган перенесет
на такую скалу семена и цветочную пыль с ближайшего материка или острова и,
смотришь, через десяток лет островок покроется зеленью! — добавил старый
штурман. — Однако мне пора дело кончать… Вот в полдень узнаем, сколько течением отнесло нас к осту, — заметил Степан Ильич и, несмотря
на свои почтенные годы — он говорил, что ему пятьдесят пять, но, кажется, чуть-чуть убавлял — сбежал с мостика с легкостью молодого мичмана.