Неточные совпадения
В девять часов утра я был на ногах и поехал к Филатру
в наемном
автомобиле. Только с ним мог я говорить о делах этой ночи, и мне было необходимо, существенно важно знать, что думает он о таком повороте «трещины на стекле».
Контора Брауна «Арматор и Груз», как большинство контор такого типа, помещалась на набережной, очень недалеко, так что не стоило брать
автомобиль. Я отпустил шофера и, едва вышел
в гавань, бросил тревожный взгляд к молу, где видел вчера «Бегущую по волнам». Хотя она была теперь сравнительно далеко от меня, я немедленно увидел ее мачты и бугшприт на том же месте, где они были ночью. Я испытал полное облегчение.
Я выбрал эту улицу из-за выгоды ее восхождения
в глубь и
в верх города, расположенного рядом террас, так как здесь,
в конце каждого квартала, находилось несколько ступеней из плитняка, отчего
автомобили и громоздкие карнавальные экипажи не могли двигаться; но не один я искал такого преимущества.
Вдруг один человек, сидевший за столом, вскочил и протянул сжатый кулак по направлению
автомобиля, объехавшего памятник «Бегущей» и остановившегося
в нескольких шагах от нас. Тотчас вскочили все.
Вне себя Бавс начал рыться
в кармане и побежал к
автомобилю.
Во время этого столкновения, которое было улажено неизвестно как, я продолжал сидеть у покинутого стола. Ушли — вмешаться
в происшествие или развлечься им — почти все; остались — я, хмельное зеленое домино, локоть которого неизменно срывался, как только он пытался его поставить на край стола, да словоохотливый и методический собеседник. Происшествие с
автомобилем изменило направление его мыслей.
Неточные совпадения
— Господа. Его сиятельс… — старик не договорил слова, оно окончилось тихим удивленным свистом сквозь зубы. Хрипло, по-медвежьи рявкая, на двор вкатился грузовой
автомобиль, за шофера сидел солдат с забинтованной шеей,
в фуражке, сдвинутой на правое ухо, рядом с ним — студент,
в автомобиле двое рабочих с винтовками
в руках, штатский
в шляпе, надвинутой на глаза, и толстый, седобородый генерал и еще студент. На улице стало более шумно, даже прокричали ура, а
в ограде — тише.
Прыжки осветительных ракет во тьму он воспринимал как нечто пошлое, но и зловещее. Ему казалось, что слышны выстрелы, — быть может, это хлопали двери. Сотрясая рамы окон, по улице с грохотом проехали два грузовых
автомобиля, впереди — погруженный, должно быть, железом, его сопровождал грузовик,
в котором стояло десятка два людей, некоторые из них с ружьями, тускло блеснули штыки.
— Подожди, — попросил Самгин, встал и подошел к окну. Было уже около полуночи, и обычно
в этот час на улице, даже и днем тихой, укреплялась невозмутимая, провинциальная тишина. Но
в эту ночь двойные рамы окон почти непрерывно пропускали
в комнату приглушенные, мягкие звуки движения, шли группы людей, гудел
автомобиль, проехала пожарная команда. Самгина заставил подойти к окну шум, необычно тяжелый, от него тонко заныли стекла
в окнах и даже задребезжала посуда
в буфете.
Около полудня
в конце улицы раздался тревожный свисток, и, как бы повинуясь ему, быстро проскользнул сияющий
автомобиль,
в нем сидел толстый человек с цилиндром на голове, против него — двое вызолоченных военных, третий — рядом с шофером. Часть охранников изобразила прохожих, часть — зевак, которые интересовались публикой
в окнах домов, а Клим Иванович Самгин, глядя из-за косяка окна, подумал, что толстому господину Пуанкаре следовало бы приехать на год раньше — на юбилей Романовых.
— Однако вы тоже дурак, милейший, — сказал Реймер, беря приятеля под руку и увлекая его к
автомобилю. — Что веселого
в этой шутке?