Не желая упускать случая понять происходящее, я поклонился им и назвал себя. Тотчас протянулось ко мне несколько рук с именами и просьбами не вменить недоразумение ни в обиду, ни в
нехороший умысел. Я начал с вопроса: подозрение чего могли возыметь они все?
«Хоть бы зол я был на этого человека или не нравился бы он мне… А то так просто… ни за что обидел я его», — с тревогой думал он, и в душе его шевелилось что-то
нехорошее к Татьяне Власьевне. Ему казалось, что Кирик непременно догадается об измене жены.
Уход Дерсу произвел на меня тягостное впечатление, словно что-то оборвалось в груди. Закралось какое-то
нехорошее предчувствие; я чего-то боялся, что-то говорило мне, что я больше его не увижу. Я был расстроен на весь день; работа валилась у меня из рук. Наконец я бросил перо, оделся и вышел.
— Я, Варвара Алексеевна, балуюсь подчас… то есть я хочу доложить вам, что я почти и все балуюсь и всегда балуюсь… придерживаюсь того, что
нехорошо… то есть знаете, этак на дворе такие холода бывают, также иногда неприятности бывают разные, или там как-нибудь грустно сделается, или что-нибудь из
нехорошего случится, так я и не удержусь подчас, и забалуюсь, и выпью иногда лишнее.