— Вы что, мелюзга?.. И она туда же!.. Цыц! — сказал не совсем ласково Глеб. — Полно вам кричать, бабы!..
Ох ты, старая, куда голосиста!.. Погодите, дайте время высмотреть. Спозаранку хватились! Может статься, и не они совсем.
Неточные совпадения
— Что ж так? Секал
ты его много, что ли?..
Ох, сват, не худо бы, кабы и
ты тут же себя маненько, того… право слово! — сказал, посмеиваясь, рыбак. — Ну, да бог с
тобой! Рассказывай, зачем спозаранку, ни свет ни заря, пожаловал, а? Чай, все худо можется, нездоровится… в людях тошно жить… так стало тому и быть! — довершил он, заливаясь громким смехом, причем верши его и все туловище заходили из стороны в сторону.
— Э… э…
ох, батюшка!.. Так
ты, сват, ко мне в работники пришел наниматься!.. О-о, дай дух перевести… Ну, нет, брат, спасибо!
—
Ох, Глеб Савиныч, батюшка, и рад бы жил, — заговорил Аким с оживлением, какого вовсе нельзя было ожидать от него, — и рад бы… Я ж говорил
тебе: нынче старыми-то людьми гнушаются…
— Батюшка, Петрушенька
ты мой! Вася! Касатик! Рожоной
ты наш! Родимые вы мои!
Ох вы, батюшки вы наши! — вопила тетушка Анна таким голосом, который мог показаться издали отчаянным рыданием.
—
Ох, ненаглядный
ты мой… сокровище
ты мое! Ванюшка! Где-то
ты? — простонала Анна, тоскливо мотая головою. — А все ведь, Гриша… о-ох… все ведь как словно… все через
тебя вышло такое…
О-ох,
ты, батюшка, до греха, сходил бы в Сосновку — кровь кинул…
— О-ох, — произнесла она наконец, отымая руки от лица. — Как же, батюшка… о-ох! Где ж
ты проведал о нем? Али где видел?
— О-ох, касатик, болезный
ты мой! — твердила старушка, понурив голову и прикладывая сморщенные ладони к тощей груди своей.
— Ну, так и есть, — продолжал Овсяников… —
Ох ты, баловница! Ну, вели ему войти, — уж так и быть, ради дорогого гостя, прощу глупца… Ну, вели, вели…
—
Ох ты, некошной! — ругается стряпка. — Шел бы, миленький, своею дорогой… Поел, отдохнул, надо и честь знать.
Неточные совпадения
А нам земля осталася… // Ой
ты, земля помещичья! //
Ты нам не мать, а мачеха // Теперь… «А кто велел? — // Кричат писаки праздные, — // Так вымогать, насиловать // Кормилицу свою!» // А я скажу: — А кто же ждал? — //
Ох! эти проповедники! // Кричат: «Довольно барствовать! // Проснись, помещик заспанный! // Вставай! — учись! трудись!..»
Скотинин.
Ох, братец, друг
ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя вывезла меня скоро-наскоро из моей деревни в свою, а коли так же проворно вывезет меня из своей деревни в мою, то могу пред целым светом по чистой совести сказать: ездил я ни по что, привез ничего.
— Скажи-ка, хорошо на мне сидит мундир?..
Ох, проклятый жид!.. как под мышками режет!.. Нет ли у
тебя духов?
— Нет, нет; никогда и нигде! — вскрикнула Соня, — за
тобой пойду, всюду пойду! О господи!..
Ох, я несчастная!.. И зачем, зачем я
тебя прежде не знала! Зачем
ты прежде не приходил? О господи!
—
Ох уж эти брюзгливые! Принципы!.. и весь-то
ты на принципах, как на пружинах; повернуться по своей воле не смеет; а по-моему, хорош человек, — вот и принцип, и знать я ничего не хочу. Заметов человек чудеснейший.