И без них невесело, — заключил рыбак, оглядывая двор, навесы и кой-какие рыбацкие принадлежности с таким хлопотливым видом, который ясно показывал, что скорбь
отца начинала мало-помалу вытесняться заботами делового, толкового хозяина.
Неточные совпадения
— Кабы твоя бы милость была, Глеб Савиныч, — жалобно
начал Аким, — век бы стал за тебя бога молить!.. Взмилуйся над сиротинкой, будь
отцом родным, возьми ты его — приставь к себе!..
— Глеб, —
начал снова дядя Аким, но уже совсем ослабевшим, едва внятным голосом. — Глеб, — продолжал он, отыскивая глазами рыбака, который стоял между тем перед самым лицом его, — тетушка Анна… будьте
отцами… сирота!.. Там рубашонка… новая осталась… отдайте… сирота!.. И сапожишки… в каморе… все… ему!.. Гриша… о-ох, господи.
Прошло два дня после возвращения рыбаков. В промежуток этого времени Петр неоднократно готовился приступить к
отцу с объяснением, но, встречая всякий раз неблагосклонный взгляд родителя, откладывал почему-то свое намерение до следующего дня. Наконец он решился выждать водополья, рассчитывая, не без основания, что
начало рыбной ловли авось-либо расшевелит
отца и сделает его доступнее. То, чего ждал Петр, не замедлило осуществиться.
При самом
начале этого разговора, как только Глеб сказал, что ожидает со дня на день какого-то гореванья, и особенно после того, как объяснил он свое намерение относительно Гришки, в чертах Вани произошла разительная перемена; он поднял голову и устремил тревожно-беспокойный взгляд на
отца, который во все время беседы сидел к нему боком.
В то время, как
отец спускался по площадке и осматривал свои лодки (первое неизменное дело, которым старый рыбак
начинал свой трудовой день), сыновья его сидели, запершись в клети, и переговаривали о предстоявшем объяснении с родителем; перед ними стоял штоф.
— А проучишь, так самого проучат: руки-то окоротят!.. Ты в ней не властен; сунься только, старик-ат самого оттреплет!.. Нам в этом заказу не было: я как женат был,
начала это также
отцу фискалить; задал ей трезвону — и все тут… Тебе этого нельзя: поддался раз, делать нечего, сократись, таким манером… Погоди! Постой… куда? — заключил Захар, видя, что Гришка подымался на ноги.
Ассоль было уже пять лет, и
отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия [Ревостишия — словообразование А.С. Грина.]. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь.
— Довольно, Анна, — ворчал доктор, а
отец начал спорить с учителем о какой-то гипотезе, о Мальтусе; Варавка встал и ушел, увлекая за собой ленту дыма сигары.
Неточные совпадения
Казалось, очень просто было то, что сказал
отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом ответить что-нибудь.
Начала было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
Урок состоял в выучиваньи наизусть нескольких стихов из Евангелия и повторении
начала Ветхого Завета. Стихи из Евангелия Сережа знал порядочно, но в ту минуту как он говорил их, он загляделся на кость лба
отца, которая загибалась так круто у виска, что он запутался и конец одного стиха на одинаковом слове переставил к
началу другого. Для Алексея Александровича было очевидно, что он не понимал того, что говорил, и это раздражило его.
Ночью она
начала бредить; голова ее горела, по всему телу иногда пробегала дрожь лихорадки; она говорила несвязные речи об
отце, брате: ей хотелось в горы, домой… Потом она также говорила о Печорине, давала ему разные нежные названия или упрекала его в том, что он разлюбил свою джанечку…
И
отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки,
начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая.
Увлеченный своеобразным занятием, он
начал уже замазывать и ноги распятого, но был застигнут
отцом.