Неточные совпадения
Чахлое
существо это было насквозь проникнуто вялостью: его точно разварили в котле; бледное отекшее
лицо, мутные глаза, окруженные красными, распухнувшими веками, желтые прямые волосы, примазанные, как у девки; черты его были необыкновенно тонки и мягки; самое имя его отличалось необыкновенною мягкостью и вялостью; не то чтобы Агапит, Вафулий, Федул или Ерофей — нет!
Голос старушки, выражение всей фигуры изменялись с непостижимою быстротою; все
существо ее мгновенно отдавалось под влияние слов и воспоминаний, которые возникали вереницами в слабой голове ее: они переходили от украденных полушубков к Дуне, от Дуни к замку у двери каморы, от замка к покойному мужу, от мужа к внучке, от внучки к Захару, от Захара к дедушке Кондратию, которого всеслезно просила она вступиться за сирот и сократить словами беспутного, потерянного парня, — от Кондратия переходили они к Ване и только что полученному письму, и вместе с этими скачками голос ее слабел или повышался, слезы лились обильными потоками или вдруг пересыхали,
лицо изображало отчаяние или уныние, руки бессильно опускались или делали угрожающие жесты.
Неточные совпадения
Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру. Высокий рост и смуглый цвет
лица, черные волосы, черные проницательные глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации, печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его, — все это будто согласовалось для того, чтоб придать ему вид
существа особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи.
Всем
существом своим он изображал радость, широко улыбался, показывая чиненные золотом зубы, быстро катал шарики глаз своих по
лицу и фигуре Самгина, сучил ногами, точно муха, и потирал руки так крепко, что скрипела кожа. Стертое
лицо его напоминало Климу людей сновидения, у которых вместо
лица — ладони.
— Ну, довольно! — сказал Лютов, сморщив
лицо, и шумно вздохнул: — А где же
существа второго сорта?
Она уже не шептала, голос ее звучал довольно громко и был насыщен гневным пафосом.
Лицо ее жестоко исказилось, напомнив Климу колдунью с картинки из сказок Андерсена. Сухой блеск глаз горячо щекотал его
лицо, ему показалось, что в ее взгляде горит чувство злое и мстительное. Он опустил голову, ожидая, что это странное
существо в следующую минуту закричит отчаянным криком безумной докторши Сомовой:
Часто с Райским уходили они в эту жизнь. Райский как дилетант — для удовлетворения мгновенной вспышки воображения, Козлов — всем
существом своим; и Райский видел в нем в эти минуты то же
лицо, как у Васюкова за скрипкой, и слышал живой, вдохновенный рассказ о древнем быте или, напротив, сам увлекал его своей фантазией — и они полюбили друг в друге этот живой нерв, которым каждый был по-своему связан с знанием.