Войдя в избу, Глеб, против обыкновения своего, не подошел даже к люльке, даром что
ребенок кричал и протягивал к нему свои розовые голенькие ручонки.
Неточные совпадения
— Дедушка, и мы с тобой! —
закричали в один голос
дети Петра, кубарем скатываясь с омета.
Бойко пошел он на двор и, постукивая кулаком в плетеные дверцы клетей и каморок, где спали жена и
дети,
закричал встрепенувшимся, повеселевшим голосом...
Ребенок кричит, ребенок, наконец, не может кричать, задыхается: «Папа, папа, папочка, папочка!» Дело каким-то чертовым неприличным случаем доходит до суда.
С ними приходили дети с светло-палевыми волосами; босые и запачканные, они всё совались вперед, старухи всё их дергали назад;
дети кричали, старухи кричали на них, ловили меня при всяком случае и всякий год удивлялись, что я так вырос.
Пред ним Кириллов бросал о пол большой резиновый красный мяч; мяч отпрыгивал до потолка, падал опять,
ребенок кричал: «Мя, мя!» Кириллов ловил «мя» и подавал ему, тот бросал уже сам своими неловкими ручонками, а Кириллов бежал опять подымать.
Во время приемки Андрей Ефимыч не делает никаких операций; он давно уже отвык от них, и вид крови его неприятно волнует. Когда ему приходится раскрывать ребенку рот, чтобы заглянуть в горло, а
ребенок кричит и защищается ручонками, то от шума в ушах у него кружится голова и выступают слезы на глазах. Он торопится прописать лекарство и машет руками, чтобы баба поскорее унесла ребенка.
Неточные совпадения
«А что? ему, чай, холодно, — // Сказал сурово Провушка, — // В железном-то тазу?» // И в руки взять ребеночка // Хотел.
Дитя заплакало. // А мать
кричит: — Не тронь его! // Не видишь? Он катается! // Ну, ну! пошел! Колясочка // Ведь это у него!..
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит
закричать: прокляну
ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
— Тише,
дети, тише! — даже сердито
закричал Левин на
детей, становясь пред женой, чтобы защитить ее, когда толпа
детей с визгом радости разлетелась им навстречу.
— Нет, я прежде! нет, я! —
кричали дети, окончив чай и выбегая к тете Анне.
Но, что б они ни говорили, он знал, что теперь всё погибло. Прислонившись головой к притолоке, он стоял в соседней комнате и слышал чей-то никогда неслыханный им визг, рев, и он знал, что это
кричало то, что было прежде Кити. Уже
ребенка он давно не желал. Он теперь ненавидел этого
ребенка. Он даже не желал теперь ее жизни, он желал только прекращения этих ужасных страданий.