Неточные совпадения
Глеб провел ладонью по
высокому лбу и сделался внимательнее: ему не раз уже приходила мысль отпустить
сына на заработки и взять дешевого батрака. Выгоды были слишком очевидны, но грубый, буйный нрав Петра служил препятствием к приведению в исполнение такой мысли. Отец боялся, что из заработков, добытых
сыном, не увидит он и гроша. В последние три дня Глеб уже совсем было решился отпустить
сына, но не делал этого потому только, что
сын предупредил его, — одним словом, не делал этого из упрямства.
О
сыне Петре Глеб, по правде молвить, помышлял не много: он давно уже решил отправить его в «рыбацкие слободы», как уже
выше сказано; до сих пор одно только упрямство мешало ему осуществить такое намерение.
— Здорово, ребята, здорово! — говорил Глеб, продолжая оглядывать
сыновей и разглаживая ладонью морщины, которые против воли набегали и теснились на
высоком лбу его. — Где ж это вы пропадали? Сказывали: за две недели до Святой придете, а теперь уж Страстная… Ась?..
Как сказано
выше, одна только необходимость, одна забота о батраке и восстановлении хозяйственного порядка могли заглушить на минуту скорбь, таившуюся в сердце старика. Порешив дело и освободившись таким образом от сторонних забот, Глеб снова отдался весь отцовскому чувству и снова обратил все свои мысля к возлюбленному
сыну. Он не заметил, как выбрался из села и очутился в лугах.
Неточные совпадения
― Нет! ― закричал он своим пискливым голосом, который поднялся теперь еще нотой
выше обыкновенного, и, схватив своими большими пальцами ее за руку так сильно, что красные следы остались на ней от браслета, который он прижал, насильно посадил ее на место. ― Подлость? Если вы хотите употребить это слово, то подлость ― это. бросить мужа,
сына для любовника и есть хлеб мужа!
В столовой уже стояли два мальчика,
сыновья Манилова, которые были в тех летах, когда сажают уже детей за стол, но еще на
высоких стульях. При них стоял учитель, поклонившийся вежливо и с улыбкою. Хозяйка села за свою суповую чашку; гость был посажен между хозяином и хозяйкою, слуга завязал детям на шею салфетки.
— Вы столь
высокого мнения о немцах? — проговорил с изысканною учтивостью Павел Петрович. Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский
сын не только не робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое.
Сына своего она любила и боялась несказанно; управление имением предоставила Василию Ивановичу — и уже не входила ни во что: она охала, отмахивалась платком и от испуга подымала брови все
выше и
выше, как только ее старик начинал толковать о предстоявших преобразованиях и о своих планах.
Он стоял в первом ряду тринадцати человек, между толстым
сыном уездного предводителя дворянства и племянником доктора Любомудрова, очень
высоким и уже усатым.