Неточные совпадения
— Не верьте ей, братцы, не верьте! Она так… запужалась… врет… ей-богу, врет! Его ловите… обознались… — бессвязно кричал между тем Захар, обращая попеременно то к тому, то к другому лицо свое, обезображенное страхом. — Врет, не верьте… Кабы не я… парень-то, что она говорит… давно бы в остроге сидел… Я… он всему голова…
Бог тебя
покарает, Анна Савельевна, за… за напраслину!
— Научить их!.. Легко сказать!.. Точно они не понимают, в какое время мы живем!.. Вон он — этот каторжник и злодей — чуть не с триумфом носится в Москве!.. Я не ангел смертоносный, посланный
богом карать нечистивцев, и не могу отсечь головы всем негодяям! — Но вскоре же Егор Егорыч почувствовал и раскаяние в своем унынии. — Вздор, — продолжал он восклицать, — правда никогда не отлетает из мира; жало ее можно притупить, но нельзя оторвать; я должен и хочу совершить этот мой последний гражданский подвиг!
— А бог! — произнес он как-то по-детски, поднимая кверху дрожащий изогнутый палец и бессильным взглядом осматривая отца. —
Бог покарал! а я за Ва… за Ра… да, да, за Раисочкой пришел! Мне… чу! мне что? Скоро в землю — и как это бишь? Одна палочка, другая… перекладинка — вот что мне… нужно… А ты, брат, брильянтщик… Смотри… ведь и я человек!
— Не знаю, — сказал он тихо. — Вот пускай меня
бог покарает, — до сего часу не знаю, что он со мной сделал. Маленький был такой немчик, ледащий, всего мне по плечо, а взял меня, как дитину малую, и ведет. И я, брат, иду. Чую, что не только утечь от него, — куда там утечь! — поворохнуться не могу. Зажал он меня, как коваль в тиски, и тащит. Почем я знаю, может, это совсем и не человек был?
Неточные совпадения
Она клялась всем, и между прочим «своей утробой», что никогда больше не провинится, а если провинится, то пусть тогда
Бог убьет ее и
покарает навсегда. Савелий остановился, положил полено и отер рукавом лоб.
Великий царь, отсрочь мое изгнанье, — // Огонь любви моей воспламенит // Снегурочки нетронутое сердце. // Клянусь тебе великими
богами, // Снегурочка моей супругой будет, // А если нет — пускай меня
карает // Закон царя и страшный гнев
богов.
Не только
боги язычества, но и
Бог Ветхого Завета страшен и грозен; он мстит и
карает, он не знает пощады, он требует крови не только животных, но и людей.
Это — то самое божественное правосудие, о каком мечтали каменнодомовые люди, освещенные розовыми наивными лучами утра истории: их «
Бог» — хулу на Святую Церковь —
карал так же, как убийство.
Нечего правды таить, грозен был Иван Васильевич, да ведь сам
бог поставил его над нами, и, видно, по божьей воле, для очищения грехов наших,
карал он нас.