Неточные совпадения
В этом порыве детской веселости всех больше удивил Паф — пятилетний мальчик, единственная мужская отрасль фамилии Листомировых; мальчик был всегда таким тяжелым и апатическим, но тут, под впечатлением рассказов и того, что его ожидало в цирке, — он вдруг бросился на четвереньки, поднял левую ногу и, страшно закручивая язык на щеку, поглядывая на присутствующих своими
киргизскими глазками, принялся изображать клоуна.
Мальчик был пухлый, коротенький, с рыхлым белым телом, как сметана, крайне флегматического, невозмутимого нрава, с шарообразною головою и круглым лицом, на котором единственною заметною чертою были маленькие
киргизские глазки, раскрывавшиеся вполне, когда подавалось кушанье или говорилось о еде.
Радостные восклицания и звонкие поцелуи опять наполнили комнату. Паф также оживился и заморгал своими
киргизскими глазками.
— Как? — произнес в свою очередь Паф, посматривая на тетю
киргизскими глазками.
Зизи и Паф не хотели даже слушать продолжение того, что было дальше на афишке; они оставили свои табуреты и принялись шумно играть, представляя, как будет действовать гуттаперчевый мальчик. Паф снова становился на четвереньки, подымал, как клоун, левую ногу и, усиленно пригибая язык к щеке, посматривал на всех своими
киргизскими глазками, что всякий раз вызывало восклицание у тети Сони, боявшейся, чтоб кровь не бросилась ему в голову.
Один Паф, можно сказать, был невозмутим; он оглядывал цирк своими
киргизскими глазками и раздувал губы. Недаром какой-то шутник, указывая на него соседям, назвал его тамбовским помещиком.
Неточные совпадения
Он был в красной рубахе, в
киргизском халате и в казацких шароварах.
Поутру пришли меня звать от имени Пугачева. Я пошел к нему. У ворот его стояла кибитка, запряженная тройкою татарских лошадей. Народ толпился на улице. В сенях встретил я Пугачева: он был одет по-дорожному, в шубе и в
киргизской шапке. Вчерашние собеседники окружали его, приняв на себя вид подобострастия, который сильно противуречил всему, чему я был свидетелем накануне. Пугачев весело со мною поздоровался и велел мне садиться с ним в кибитку.
У крыльца комендантского дома казак держал под уздцы прекрасную белую лошадь
киргизской породы.
За ними простирались
киргизские степи.
— И тогда, — прервал таможенный директор, — будь я
киргизский баран, а не коллежский советник, если эти воры не выдадут нам своего атамана, скованного по рукам и по ногам.