Он был в их глазах пустой, никуда не годный, ни на какое дело, ни для совета — старик и
плохой отец, но он был Пахотин, а род Пахотиных уходит в древность, портреты предков занимают всю залу, а родословная не укладывается на большом столе, и в роде их было много лиц с громким значением.
— И все вы, теперешние, погибнете от свободы… Дьявол поймал вас… он отнял у вас труд, подсунув вам свои машины и депеши… Ну-ка, скажи, отчего дети
хуже отцов? От свободы, да! Оттого и пьют и развратничают с бабами…
— Ревновал бы, ей-богу. Ну, как это другого она станет целовать? чужого больше отца любить? Тяжело это и вообразить. Конечно, все это вздор; конечно, всякий под конец образумится. Но я б, кажется, прежде чем отдать, уж одной заботой себя замучил: всех бы женихов перебраковал. А кончил бы все-таки тем, что выдал бы за того, кого она сама любит. Ведь тот, кого дочь сама полюбит, всегда всех
хуже отцу кажется. Это уж так. Много из-за этого в семьях худа бывает.
Неточные совпадения
Злодей! вяжите руки мне, // Ведите в суд меня!» // Чтоб
хуже не случилося, //
Отец связал сердечного, // Приставил караул.
Собравшись у полицеймейстера, уже известного читателям
отца и благодетеля города, чиновники имели случай заметить друг другу, что они даже
похудели от этих забот и тревог.
— Бог приберег от такой беды, пожар бы еще
хуже; сам сгорел,
отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чересчур выпил, только синий огонек пошел от него, весь истлел, истлел и почернел, как уголь, а такой был преискусный кузнец! и теперь мне выехать не на чем: некому лошадей подковать.
— Видел я все заведения твоего
отца, — начал опять Базаров. — Скот
плохой, и лошади разбитые. Строения тоже подгуляли, и работники смотрят отъявленными ленивцами; а управляющий либо дурак, либо плут, я еще не разобрал хорошенько.
Самгин снова почувствовал, что этот —
хуже, страшнее, чем
отец; в этом есть что-то жуткое, от чего горло сжимает судорога. Он быстро ушел, заботясь, чтоб Елизавета Львовна не заметила его.