Раздалось двенадцать мерных и звонких ударов в колокол. Когда последний медный звук замер, дикая музыка труда уже звучала тише. Через минуту еще она превратилась в глухой недовольный ропот. Теперь голоса людей и
плеск моря стали слышней. Это — наступило время обеда.
Неточные совпадения
Море проснулось. Оно играло маленькими волнами, рождая их, украшая бахромой пены, сталкивая друг с другом и разбивая в мелкую пыль. Пена, тая, шипела и вздыхала, — и все кругом было заполнено музыкальным шумом и
плеском. Тьма как бы стала живее.
Оттуда по
морю льется глухой гул, рокочущий и вместе с
плеском волн создающий хорошую, сильную музыку…
Неточные совпадения
Лонгрен провел ночь в
море; он не спал, не ловил, а шел под парусом без определенного направления, слушая
плеск воды, смотря в тьму, обветриваясь и думая.
Волшебными подводными островами тихо наплывают и тихо проходят белые круглые облака — и вот вдруг все это
море, этот лучезарный воздух, эти ветки и листья, облитые солнцем, — все заструится, задрожит беглым блеском, и поднимется свежее, трепещущее лепетанье, похожее на бесконечный мелкий
плеск внезапно набежавшей зыби.
А
море глухо бьет в борты корабля, и волны, как горы, подымаются и падают с рокотом, с
плеском, с глухим стоном, как будто кто грозит и жалуется вместе.
А
море ластится к берегу, и волны звучат так ласково, точно просят пустить их погреться к костру. Иногда в общей гармонии
плеска слышится более повышенная и шаловливая нота — это одна из волн, посмелее, подползла ближе к нам.
Далеко оно было от него, и трудно старику достичь берега, но он решился, и однажды, тихим вечером, пополз с горы, как раздавленная ящерица по острым камням, и когда достиг волн — они встретили его знакомым говором, более ласковым, чем голоса людей, звонким
плеском о мертвые камни земли; тогда — как после догадывались люди — встал на колени старик, посмотрел в небо и в даль, помолился немного и молча за всех людей, одинаково чужих ему, снял с костей своих лохмотья, положил на камни эту старую шкуру свою — и все-таки чужую, — вошел в воду, встряхивая седой головой, лег на спину и, глядя в небо, — поплыл в даль, где темно-синяя завеса небес касается краем своим черного бархата морских волн, а звезды так близки
морю, что, кажется, их можно достать рукой.