Неточные совпадения
— Сто з вы, челти, — с клаю стола котолые? Толканули бы
человека, когда видите — хозяин
идет…
Но циничные выкрики все чаще брызгают на песню, точно грязь улицы на праздничное платье, и Ванок чувствует себя побежденным. Вот он открыл мутные глаза, наглая улыбка кривит изношенные щеки, что-то злое дрожит на тонких губах. Ему необходимо сохранить за собою
славу хорошего запевалы, — этой
славой он — лентяй,
человек не любимый товарищами — держится в мастерской.
Это значило, что выпущенные на двор животные разыгрались и не хотят
идти в хлев. Вздыхая и ругаясь, на двор выбегало
человек пять рабочих, и начиналась — к великому наслаждению хозяина — веселая охота; сначала
люди относились к этой дикой гоньбе с удовольствием, видя в ней развлечение, но скоро уже задыхались со зла и усталости; упрямые свиньи, катаясь по двору, как бочки, то и дело опрокидывали
людей, а хозяин смотрел и, впадая в охотницкое возбуждение, подпрыгивал, топал ногами, свистел и визжал...
— Каждый бы прямо сказал богу, что надо, а тут — домовичок! А он, иной раз, и сердит на
людей — не угодили ему — да и наплетет ангелям, чего не надо, — понял? Они его спрашивают: «Какой это мужик?» А он, в сердцах, скажет: «Мужик этот плохой
человек». И —
пошла на двор беда за бедой — вот оно!
Люди кричат-кричат: господи — помилуй! А уж ему и невесть что насказано про них, он и слушать не хочет, — тоже осердился…
— Украдет хорошо — все сыты, и весело таково жить станет… Мамка, бывало, ревмя ревет… а то — напьется, песни играть станет… маненькая она была, складная… кричит тятьке-то: «Душенька ты моя милая, погибшая душа…» Мужики его — кольями… он ничего! Артюшке бы в солдаты
идти… надеялись,
человеком будет… а он — не годен…
— По-моему — про душу тот болтает, у кого ума ни зерна нет! Ему говорят: вот как делай! А он: душа не позволяет или там — совесть… Это все едино — совесть али душа, лишь бы от дела отвертеться! Один верит, что ему все запрещено, — в монахи
идет, другой — видит, что все можно, — разбойничает! Это — два
человека, а не один! И нечего путать их. А чему быть, то — будет сделано… надо сделать — так и совесть под печку спрячется и душа в соседи уйдет.
— Смолоду, смолоду надо глядеть, к чему в
человеке охота есть, — а не гнать всех без разбору во всякое дело. Оттого и выходит: сегодня — купец, завтра — нищий; сегодня — пекарь, а через неделю, гляди, дрова пилить
пошел… Училищи открыли и всех загоняют насильно — учись! И стригут, как овец, всех одними ножницами… А надо дать
человеку найти свое пристрастие — свое!
— Никаких нет
людей, все исполнители! Ступай!
Идет. Стой! Стоит. Вроде рекрутов. И озорство — рекрутское. И все — никуда, ни к чему… Смотрит, поди-ка, бог с небеси на эту нашу канитель и думает: а, ну вас, болваны… никчемный народ…
Иногда он выходит из комнаты, переставляя короткие ноги медленно, стуча о пол пятками излишне тяжко и твердо —
идет прямо на
человека, отталкивая его в сторону жутким взглядом невидящих глаз.
— Ты, милейший
человек, не говори никому, что сильнее меня, — уж я тебя прошу о том! Ты здесь лицо временное, мимо проходящее, а мне с
людьми этими — жить! Понял? Ну, вот! За это — спасибо!
Пойдем ко мне, чайку попить…
— А — пошатнулась душа в другую сторону… хочется мне пройти по земле возможно дальше… наскрозь бы! Поглядеть, — как оно все стоит… как живет, на что надеется? Вот. Однако — с моей рожей — нет у меня причины
идти. Спросят
люди — чего ты ходишь? Нечем оправдаться. Вот я и думаю, — кабы рука отсохла, а то — язвы бы явились какие… С язвами — хуже, бояться будут
люди…
Никогда этот
человек не говорил со мною, если же я пытался вызвать его на беседу, он, наклоняя голову, быком
шел прочь и только однажды неожиданно схватил меня сзади за плечо, встряхнул и пробормотал...
— Люблю я, у ворот вечером сидя, на
людей глядеть:
идут,
идут неизвестные
люди неизвестно куда… а может, который… хорошую душу питает в себе. Дай им, господи, — всего!
Хотел было я обнять и облобызать его, да не посмел — искривленно так лицо у него было и смотрел тяжело. Вышел он. «Господи, — подумал я, — куда
пошел человек!» Бросился я тут на колени пред иконой и заплакал о нем Пресвятой Богородице, скорой заступнице и помощнице. С полчаса прошло, как я в слезах на молитве стоял, а была уже поздняя ночь, часов около двенадцати. Вдруг, смотрю, отворяется дверь, и он входит снова. Я изумился.
Неточные совпадения
Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший
человек пришел бы в затруднение, но, благодарение богу, все
идет благополучно.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог
послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Хлестаков (рисуется).Помилуйте, сударыня, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого
человека, который… Осмелюсь ли спросить вас: куда вы намерены были
идти?
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что
идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого
человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело
идет о жизни
человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.