Неточные совпадения
В углу забыто дрожал, точно озябший, розовый
огонек лампады;
в простенке между
окон висела олеография: по пояс голая баба с жирным, как сама она, котом на руках.
Тяжело вылез из приямка, остановился, почесывая бок, долго смотрел
в окно. За стеклами мелькало, стоная, белое. На стене тихо шипел и потрескивал желтый
огонек лампы, закопченное стекло почти совсем прятало его.
А если и видишь где-нибудь
в окне огонек, то, наверное, там, при трепетном свете керосиновой лампы, какой-нибудь современный Пимен строчит и декламирует:
Долго продолжалось в этот день веселье в селе Кузьминском. Уж давно село солнце, уже давно полночь наступила, на небе одни лишь звездочки меж собою переглядывались да месяц, словно красная девка, смотрел во все глаза, — а все еще не умолкали песни и треньканье балалайки, и долго-долго потом, после того как все уж стихло и смолкло, не переставали еще кое-где мелькать
в окнах огоньки, свидетельствовавшие, что хозяйкам немало стоило труда уложить мужей, вернувшихся со свадебной пирушки кузнеца Силантия.
Но вот рассыпался крик и гам ребятишек по деревне, ямщик молодецки окликнул своих коней-судариков, мелькнул ряд моргающих
в окнах огоньков, и опять среди глубокой тишины распевает один колокольчик.
Неточные совпадения
Огонек мелькнул и
в другом
окне.
Она не укрощалась, хотя сердитые
огоньки в ее глазах сверкали как будто уже менее часто. И расспрашивала она не так назойливо, но у нее возникло новое настроение. Оно обнаружилось как-то сразу. Среди ночи она, вскочив с постели, подбежала к
окну, раскрыла его и, полуголая, села на подоконник.
Он хорошо помнил опыт Москвы пятого года и не выходил на улицу
в день 27 февраля. Один,
в нетопленой комнате, освещенной жалким
огоньком огарка стеариновой свечи, он стоял у
окна и смотрел во тьму позднего вечера, она
в двух местах зловеще, докрасна раскалена была заревами пожаров и как будто плавилась, зарева росли, растекались, угрожая раскалить весь воздух над городом. Где-то далеко не торопясь вползали вверх разноцветные огненные шарики ракет и так же медленно опускались за крыши домов.
Самгин, как всегда, слушал, курил и молчал, воздерживаясь даже от кратких реплик. По стеклам
окна ползал дым папиросы, за
окном, во тьме, прятались какие-то холодные огни, изредка вспыхивал новый
огонек, скользил, исчезал, напоминая о кометах и о жизни уже не на окраине города, а на краю какой-то глубокой пропасти, неисчерпаемой тьмы. Самгин чувствовал себя как бы наполненным густой, теплой и кисловатой жидкостью, она колебалась, переливалась
в нем, требуя выхода.
— Плохой ты актер, — сказал он и, подойдя к
окну, открыл форточку.
В темноте колебалась сероватая масса густейшего снега, создавая впечатление ткани, которая распадается на мелкие клочья. У подъезда гостиницы жалобно мигал взвешенный
в снегу и тоже холодный
огонек фонаря. А за спиною бормотал Лютов.