Неточные совпадения
Компания расположилась на крайнем звене плота, выдвинутого далеко в
пустынную гладь реки. На плоту были настланы доски, посреди их стоял грубо сколоченный стол, и всюду были разбросаны пустые бутылки, корзины с провизией, бумажки конфет, корки апельсин… В углу плота насыпана груда земли, на ней
горел костер, и какой-то мужик в полушубке, сидя на корточках, грел руки над огнем и искоса поглядывал в сторону господ. Господа только что съели стерляжью уху, теперь на столе пред ними стояли вина и фрукты.
На что уходит у них время, которое здесь благодаря бедности, дурной погоде, непрерывному звону цепей, постоянному зрелищу
пустынных гор и шуму моря, благодаря стонам и плачу, которые часто доносятся из надзирательской, где наказывают плетьми и розгами, кажется длиннее и мучительнее во много раз, чем в России?
Неточные совпадения
Тот, кому случалось, как мне, бродить по
горам пустынным, и долго-долго всматриваться в их причудливые образы, и жадно глотать животворящий воздух, разлитой в их ущельях, тот, конечно, поймет мое желание передать, рассказать, нарисовать эти волшебные картины.
Татьяна долго в келье модной // Как очарована стоит. // Но поздно. Ветер встал холодный. // Темно в долине. Роща спит // Над отуманенной рекою; // Луна сокрылась за
горою, // И пилигримке молодой // Пора, давно пора домой. // И Таня, скрыв свое волненье, // Не без того, чтоб не вздохнуть, // Пускается в обратный путь. // Но прежде просит позволенья //
Пустынный замок навещать, // Чтоб книжки здесь одной читать.
На Воробьевых
горах зашли в
пустынный трактир; толстый половой проводил их на террасу, где маляр мазал белилами рамы окон, потом подал чай и быстрым говорком приказал стекольщику:
На Невском стало еще страшней; Невский шире других улиц и от этого был
пустынней, а дома на нем бездушнее, мертвей. Он уходил во тьму, точно ущелье в
гору. Вдали и низко, там, где должна быть земля, холодная плоть застывшей тьмы была разорвана маленькими и тусклыми пятнами огней. Напоминая раны, кровь, эти огни не освещали ничего, бесконечно углубляя проспект, и было в них что-то подстерегающее.
Выработанному человеку в этих невыработанных пустынях пока делать нечего. Надо быть отчаянным поэтом, чтоб на тысячах верст наслаждаться величием
пустынного и скукой собственного молчания, или дикарем, чтоб считать эти
горы, камни, деревья за мебель и украшение своего жилища, медведей — за товарищей, а дичь — за провизию.