Неточные совпадения
Первый раз в жизни находясь среди таких парадных людей, он видел, что они и едят и говорят —
всё делают лучше его, и чувствовал, что от Медынской, сидевшей как раз
против него, его отделяет не стол, а высокая гора.
Парень смотрел на нее, чувствуя себя обезоруженным ее ласковыми словами и печальной улыбкой. То холодное и жесткое, что он имел в груди
против нее, — таяло в нем от теплого блеска ее глаз. Женщина казалась ему теперь маленькой, беззащитной, как дитя. Она говорила что-то ласковым голосом, точно упрашивала, и
все улыбалась; но он не вслушивался в ее слова.
Раздражение
против нее
все росло у Фомы, и по мере того, как он говорил, речь его становилась насмешливой… Говоря, он встряхивал плечами, точно рвал опутавшее его.
Он вздрагивал
весь, стоя
против нее, и оглядывал ее с ног до головы укоризненным взглядом. Теперь слова выходили из груди у него свободно, говорил он негромко, но сильно, и ему было приятно говорить. Женщина, подняв голову, всматривалась в лицо ему широко открытыми глазами. Губы у нее вздрагивали, и резкие морщинки явились на углах их.
— Видела во сне, будто опять арфисткой стала. Пою соло, а
против меня стоит большущая, грязная собака, оскалила зубы и ждет, когда я кончу… А мне — страшно ее… и знаю я, что она сожрет меня, как только я перестану петь… и вот я
все пою, пою… и вдруг будто не хватает у меня голосу… Страшно! А она — щелкает зубами… К чему это?..
Все это вскипало в груди до напряженного желания, — от силы которого он задыхался, на глазах его являлись слезы, и ему хотелось кричать, выть зверем, испугать
всех людей — остановить их бессмысленную возню, влить в шум и суету жизни что-то свое, сказать какие-то громкие, твердые слова, направить их
всех в одну сторону, а не друг
против друга.
— Что это? — горячась и вздрагивая, заговорил Маякин. — А это у него или с перепою, или — не дай бог! — материно… староверческое… И если это кулугурская закваска в нем, — много будет мне с ним бою! Он — грудью пошел
против меня… дерзость большую обнаружил… Молод, — хитрости нет в нем… Говорит: «
Все пропью!» Я те пропью!
— Словами себя не освободишь!.. — вздохнув, заметил Фома. — Ты вот как-то говорил про людей, которые притворяются, что
всё знают и могут… Я тоже знаю таких… Крестный мой, примерно… Вот
против них бы двинуть… их бы уличить!.. Довольно вредный народ!..
Но
все эти мысли не возбуждали в нем ни обиды
против Тараса, ни симпатии к Любови.
Против Кононова на козлах стоял бочонок старой водки, выписанной им из Польши; в огромной раковине, окованной серебром, лежали устрицы, и выше
всех яств возвышался какой-то разноцветный паштет, сделанный в виде башни.
Его согнутая фигура была жалка и беспомощна. Вокруг него говорили вполголоса, ходили с какой-то осторожностью. И
все поглядывали то на него, то на Маякина, усевшегося
против него. Старик не сразу дал водки крестнику. Сначала он пристально осмотрел его, потом, не торопясь, налил рюмку и, наконец, молча поднес ее к губам Фомы. Фома высосал водку и попросил...
— А все-таки, — вдруг уверенно и громко сказал Фома, и вновь глаза его вспыхнули, — все-таки — ваша во
всем вина! Вы испортили жизнь! Вы
всё стеснили… от вас удушье… от вас! И хоть слаба моя правда
против вас, а все-таки — правда! Вы — окаянные! Будь вы прокляты
все…
И вот,
против всех ожиданий, Версилова, пожав князю руку и обменявшись с ним какими-то веселыми светскими словечками, необыкновенно любопытно посмотрела на меня и, видя, что я на нее тоже смотрю, вдруг мне с улыбкою поклонилась. Правда, она только что вошла и поклонилась как вошедшая, но улыбка была до того добрая, что, видимо, была преднамеренная. И, помню, я испытал необыкновенно приятное ощущение.
Неточные совпадения
— Скажи! — // «Идите по лесу, //
Против столба тридцатого // Прямехонько версту: // Придете на поляночку, // Стоят на той поляночке // Две старые сосны, // Под этими под соснами // Закопана коробочка. // Добудьте вы ее, — // Коробка та волшебная: // В ней скатерть самобраная, // Когда ни пожелаете, // Накормит, напоит! // Тихонько только молвите: // «Эй! скатерть самобраная! // Попотчуй мужиков!» // По вашему хотению, // По моему велению, //
Все явится тотчас. // Теперь — пустите птенчика!»
Хитры, сильны подьячие, // А мир их посильней, // Богат купец Алтынников, // А
все не устоять ему //
Против мирской казны — // Ее, как рыбу из моря, // Века ловить — не выловить.
Велик дворянский грех!» // — Велик, а
все не быть ему //
Против греха крестьянского, — // Опять Игнатий Прохоров // Не вытерпел — сказал.
Последствием такого благополучия было то, что в течение целого года в Глупове состоялся
всего один заговор, но и то не со стороны обывателей
против квартальных (как это обыкновенно бывает), а, напротив того, со стороны квартальных
против обывателей (чего никогда не бывает).
Услыхал князь бестолковую пальбу бестолкового одоевца и долго терпел, но напоследок не стерпел: вышел
против бунтовщиков собственною персоною и, перепалив
всех до единого, возвратился восвояси.