— Батюшка! Батюшка! — говорила она, хватаясь с каким-то отчаянием за
одежду старика и целуя ее. — Батюшка, отыми ты жизнь мою! Отыми ее!.. Не знала б я ее, горемычная!.. Не знала б лучше, не ведала!..
Одежда старика была изорвана и местами запятнана кровью — да, кровью… потому что он не хотел молча отдать наследие своих предков пошлым разбойникам, не хотел видеть бесчестие детей своих, не подняв меча за право собственности… но рок изменил! он уже перешагнул две ступени к гибели: сопротивление, плен, — теперь осталась третья — виселица!..
Неточные совпадения
Из обеих дверей выскочили, точно обожженные, подростки, девицы и юноши, расталкивая их, внушительно спустились с лестницы бородатые, тощие
старики, в длинных
одеждах, в ермолках и бархатных измятых картузах, с седыми локонами на щеках поверх бороды, старухи в салопах и бурнусах, все они бормотали, кричали, стонали, кланяясь, размахивая руками.
Легкие, как тени,
одежды эти прикрывали сухое, костлявое тело
старика с двуцветным лицом; сквозь тускло-желтую кожу лица проступали коричневые пятна какой-то древней ржавчины.
Я любовался тем, что вижу, и дивился не тропической растительности, не теплому, мягкому и пахучему воздуху — это все было и в других местах, а этой стройности, прибранности леса, дороги, тропинок, садов, простоте
одежд и патриархальному, почтенному виду
стариков, строгому и задумчивому выражению их лиц, нежности и застенчивости в чертах молодых; дивился также я этим земляным и каменным работам, стоившим стольких трудов: это муравейник или в самом деле идиллическая страна, отрывок из жизни древних.
Не доходя до Тараса, Нехлюдов остановился в проходе подле почтенного вида
старика с белой бородой, в нанковой поддевке, разговаривавшего с молодой женщиной в деревенской
одежде.
Оба китайца были одеты в синие куртки, синие штаны, наколенники и улы, но
одежда молодого китайца была новая, щеголеватая, а платье
старика — старое и заплатанное.