— Я даже боюсь читать… Видел я — тут одна… хуже запоя у нее это! И какой толк в книге? Один человек придумает что-нибудь, а другие читают…
Коли так ладно… Но чтобы учиться из книги, как жить, — это уж что-то несуразное! Ведь человек написал, не бог, а какие законы и примеры человек установить может сам для себя?
— Но
коли так, — а именно так надо толковать это слово, — коли так, то люди, называющие нас некультурными и дикими, изрыгают на нас хулу!
Неточные совпадения
— Квак! — передразнил отец. — А ты уж
коли что делаешь,
так умей объяснить это и себе и людям… Подь сюда!
— Я, деточка, паче всего боюсь глупости, — со смиренной ядовитостью ответил Маякин. — Я
так полагаю: даст тебе дурак меду — плюнь; даст мудрец яду — пей! А тебе скажу: слаба, брат, душа у ерша,
коли у него щетинка дыбом не стоит…
— А
коли хорош я,
так и мне должно быть хорошо! — воскликнул Фома, чувствуя, как им овладевает волнение и сердце начинает трепетно биться…
Я думал, что,
коли она
такая красавица, значит, около нее я и стану человеком!
Уж
коли настало
такое время, что всякий шибздик полагает про себя, будто он — все может и сотворен для полного распоряжения жизнью, — дать ему, стервецу, свободу!
Фома был спокоен, говорил уверенно; ему казалось, что,
коли он
так решил, — не сможет крестный помешать ему. Но Маякин выпрямился на стуле и сказал — тоже просто и спокойно...
— Каждый человек должен делать свое дело самым лучшим образом! — поучительно сказал сын водочного заводчика. — И если ты поступаешь на содержание,
так тоже должна исполнять свою обязанность как нельзя лучше, —
коли ты порядочная женщина… Ну-с, водки выпьем?
— Строители жизни! Гущин — подаешь ли милостыню племяшам-то? Подавай хоть по копейке в день… немало украл ты у них… Бобров! Зачем на любовницу наврал, что обокрала она тебя, и в тюрьму ее засадил?
Коли надоела — сыну бы отдал… все равно, он теперь с другой твоей шашни завел… А ты не знал? Эх, свинья толстая.! А ты, Луп, — открой опять веселый дом да и лупи там гостей, как липки… Потом тебя черти облупят, ха-ха!.. С
такой благочестивой рожей хорошо мошенником быть!.. Кого ты убил тогда, Луп?
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя вывезла меня скоро-наскоро из моей деревни в свою, а
коли так же проворно вывезет меня из своей деревни в мою, то могу пред целым светом по чистой совести сказать: ездил я ни по что, привез ничего.
Коли так рассуждать, то и на стульях ездить нельзя; а Володя, я думаю, сам помнит, как в долгие зимние вечера мы накрывали кресло платками, делали из него коляску, один садился кучером, другой лакеем, девочки в середину, три стула были тройка лошадей, — и мы отправлялись в дорогу.
— Понимаю (вы, впрочем, не утруждайте себя: если хотите, то много и не говорите); понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Хе, хе! Затем, что все еще и гражданин и человек? А
коли так, так и соваться не надо было; нечего не за свое дело браться. Ну, застрелитесь; что, аль не хочется?
Красавина. Нешто я, матушка, не понимаю? У меня совесть-то чище золота, одно слово — хрусталь, да что ж ты прикажешь делать,
коли такие оказии выходят? Ты рассуди, какая мне радость, что всякое дело все врозь да врозь. Первое дело — хлопоты даром пропадают, а второе дело — всему нашему званию мараль. А просто сказать: «Знать, не судьба!» Вот и все тут. Ну да уж я вам за всю свою провинность теперь заслужу.
— А
коли так, — продолжал я почти вне себя, — то скажите мне: для того ли вы привлекали меня, ласкали меня, принимали меня, что подозревали во мне знание о документе?
Неточные совпадения
Колода есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости //
Колю на ней дрова, //
Так та не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем душа!
Не
так ли, благодетели?» // —
Так! — отвечали странники, // А про себя подумали: // «
Колом сбивал их, что ли, ты // Молиться в барский дом?..» // «Зато, скажу не хвастая, // Любил меня мужик!
Коли Ермила знаете, //
Коли Ермилу верите, //
Так выручайте, что ль!.
«А
коли знал ты Гирина, //
Так знал и брата Митрия, // Подумай-ка, дружок».