Неточные совпадения
— Наташа… ежели — сын, ежели сына родишь — озолочу! Что там! Прямо говорю — слугою тебе буду! Вот —
как перед
богом! Под ноги тебе лягу, топчи меня,
как захочешь!
— Это он —
богу говорит… — внушительно пояснял Маякин. —
Как, говорит, могу быть праведным, ежели я — плоть? Это —
богу вопрос…
— Ну, говорю ведь — не был! Экой ты
какой… Разве хорошо — разбойником быть? Они… грешники все, разбойники-то. В
бога не веруют… церкви грабят… их проклинают вон, в церквах-то… Н-да… А вот что, сынок, — учиться тебе надо! Пора, брат, уж… Начинай-ка с
богом. Зиму-то проучишься, а по весне я тебя в путину на Волгу с собой возьму…
— Ну — учи! Хуже других в науке не будь. Хоша скажу тебе вот что: в училище, — хоть двадцать пять классов в нем будь, — ничему, кроме
как писать, читать да считать, — не научат. Глупостям разным можно еще научиться, — но не дай тебе
бог! Запорю, ежели что… Табак курить будешь, губы отрежу…
— Оттого, что у дураков денег не бывает… Деньги пускают в дело… около дела народ кормится… а ты надо всем тем народом — хозяин…
Бог человека зачем создал? А чтобы человек ему молился… Он один был, и было ему одному-то скучно… ну, захотелось власти… А
как человек создан по образу, сказано, и по подобию его, то человек власти хочет… А что, кроме денег, власть дает?.. Так-то… Ну, а ты — деньги принес мне?
— Живут однажды, — говорил Ухтищев, упиваясь своей мудростью, — и не мешает поэтому торопиться жить… Ей-богу, так! Да что тут говорить — вы разрешите мне встряхнуть вас? Поедемте сейчас в один дом… живут там две сестрицы… ах,
как они живут! Решайте!
— Смотри, ребята! — раздавался звонкий и спокойный голос подрядчика. — Всё ли
как быть надо? Придет пора бабе родить — рубах неколи шить… Ну — молись
богу!
— Я даже боюсь читать… Видел я — тут одна… хуже запоя у нее это! И
какой толк в книге? Один человек придумает что-нибудь, а другие читают… Коли так ладно… Но чтобы учиться из книги,
как жить, — это уж что-то несуразное! Ведь человек написал, не
бог, а
какие законы и примеры человек установить может сам для себя?
— Мне, ей-богу, весело! — воскликнул Ежов, спрыгнув со стола. — Ка-ак я вчер-ра одного сударя распатронил в газете! И потом — я слышал один мудрый анекдот: сидит компания на берегу моря и пространно философствует о жизни. А еврей говорит: «Гашпада! И за-ачем штольки много разного шлов? И я вам шкажу все и зразу: жизнь наша не стоит ни копейки,
как это бушующее море!..»
— Ладно уж!
Богу только известно, кто пред кем виноват… Он, справедливый, скажет это тебе, погоди! Не время нам с тобой об этом теперь разговаривать… Ты вот что скажи — чем ты занимался в эти годы?
Как это ты на содовый завод попал? В люди-то
как выбился?
— Другой раз ехал на пароходе с компанией таких же,
как сам, кутил и вдруг говорит им: «Молитесь
богу! Всех вас сейчас пошвыряю в воду!» Он страшно сильный… Те — кричать… А он: «Хочу послужить отечеству, хочу очистить землю от дрянных людей…»
— Господа почтенная компания! — сняв шляпу с головы, возгласил Кононов, низко кланяясь гостям. —
Как теперь мы, так сказать, воздали
богу — богови, то позвольте, дабы музыканты воздали кесарю — кесарево!
— Я пропал… знаю! Только — не от вашей силы… а от своей слабости… да! Вы тоже черви перед
богом… И — погодите! Задохнетесь… Я пропал — от слепоты… Я увидал много и ослеп…
Как сова… Мальчишкой, помню… гонял я сову в овраге… она полетит и треснется обо что-нибудь… Солнце ослепило ее… Избилась вся и пропала. А отец тогда сказал мне: «Вот так и человек: иной мечется, мечется, изобьется, измучается и бросится куда попало… лишь бы отдохнуть!..» Эй! развяжите мне руки…
— Всё молодость, окончательно ребячество одно. Ведь покупаю, верьте чести, так, значит, для славы одной, что вот Рябинин, а не кто другой у Облонского рощу купил. А еще
как Бог даст расчеты найти. Верьте Богу. Пожалуйте-с. Условьице написать…
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были
какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать,
какую честь
бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот
какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, — думаю себе, — слава
богу!» И говорю ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Артемий Филиппович (в сторону). Эка, бездельник,
как расписывает! Дал же
бог такой дар!
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело,
какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь,
как курица»; а в другом словно бес
какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И
как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.