Неточные совпадения
Ежов нравился Фоме больше, чем Смолин, но со Смолиным Фома жил дружнее. Он удивлялся способностям и живости маленького человека, видел, что Ежов умнее его,
завидовал ему и обижался на него за это и в то же время жалел его снисходительной жалостью сытого к голодному. Может быть, именно эта жалость больше всего
другого мешала ему отдать предпочтение живому мальчику перед скучным, рыжим Смолиным. Ежов, любя посмеяться над сытыми товарищами, часто говорил им...
Объединенные восторгом, молчаливо и внимательно ожидающие возвращения из глубины неба птиц, мальчики, плотно прижавшись
друг к
другу, далеко — как их голуби от земли — ушли от веяния жизни; в этот час они просто — дети, не могут ни
завидовать, ни сердиться; чуждые всему, они близки
друг к
другу, без слов, по блеску глаз, понимают свое чувство, и — хорошо им, как птицам в небе.
— Дело в том… да… в том, что Галактион Михеич… одним словом, мне его жаль. Пропадет он окончательно. Все его теперь бранят,
другие завидуют, а он не такой. Вот хоть и это дело, о котором сейчас говорил Болеслав Брониславич. Право, я только не умею всего сказать, как следует.
За столом тайные советники поместились по обе стороны Зои Филипьевны, причем когда кушанья начинали подавать с одного тайного советника, то
другой завидовал и волновался при мысли, что, пока дойдет до него черед, лучшие куски будут уже разобраны.
Неточные совпадения
Вронский защищал Михайлова, но в глубине души он верил этому, потому что, по его понятию, человек
другого, низшего мира должен был
завидовать.
Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке;
другая треть были с ним на «ты», а третья — были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не
завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал.
Он так хорошо умел скрывать от
других и удалять от себя известную всем темную, наполненную мелкими досадами и огорчениями сторону жизни, что нельзя было не
завидовать ему.
Девушка разделила судьбу
других богатых невест: все
завидовали ее счастью, которое заключалось в гуляевских и приваловских миллионах.
Когда плетенка, покачиваясь на своих гибких рябиновых дрогах, бойко покатилась по извилистому проселку, мимо бесконечных полей, Привалов в первый раз еще испытывал то блаженное чувство покоя, какому
завидовал в
других.