Неточные совпадения
— Экой ты, брат, малодушный! Али мне его не жалко? Ведь я настоящую цену ему знал, а ты только сыном был. А вот не плачу я… Три
десятка лет с лишком прожили мы душа в душу с ним… сколько говорено, сколько думано… сколько горя вместе выпито!.. Молод ты — тебе ли горевать? Вся
жизнь твоя впереди, и будешь ты всякой дружбой богат. А я стар… и вот единого друга схоронил и стал теперь как нищий… не нажить уж мне товарища для души!
— Я собрал бы остатки моей истерзанной души и вместе с кровью сердца плюнул бы в рожи нашей интеллигенции, чер-рт ее побери! Я б им сказал: «Букашки! вы, лучший сок моей страны! Факт вашего бытия оплачен кровью и слезами
десятков поколений русских людей! О! гниды! Как вы дорого стоите своей стране! Что же вы делаете для нее? Превратили ли вы слезы прошлого в перлы? Что дали вы
жизни? Что сделали? Позволили победить себя? Что делаете? Позволяете издеваться над собой…»
А чтобы видеть перед собою эти лица в той поре, в которой читателю приходится представлять их своему воображению, он должен рисовать себе главу старогородского духовенства, протоиерея Савелия Туберозова, мужем уже пережившим за шестой
десяток жизни.
Кудрин и Зееман несколько раз были легко ранены, Зарудин же, несмотря на то, что выказывал положительно чудеса храбрости, — храбрости отчаяния и как бы искал смерти там, где она кругом него косила ежеминутно
десятки жизней, провел всю кампанию не получив царапины, если не считать легкой контузии руки в Бородинской битве, — контузии, продержавшей его в лазарете около трех недель. Он искал, повторяем, опасности и смерти, а они, казалось, настойчиво избегали его.
Неточные совпадения
— Еще бы! Что ни говори, это одно из удовольствий
жизни, — сказал Степан Аркадьич. — Ну, так дай ты нам, братец ты мой, устриц два, или мало — три
десятка, суп с кореньями….
«Конечно, эта смелая книга вызовет шум. Удар в колокол среди ночи. Социалисты будут яростно возражать. И не одни социалисты. “Свист и звон со всех сторон”. На поверхности
жизни вздуется еще
десяток пузырей».
Клим впервые видел так близко и в такой массе народ, о котором он с детства столь много слышал споров и читал
десятки печальных повестей о его трудной
жизни.
— В сущности, мы едва ли имеем право делать столь определенные выводы о
жизни людей. Из
десятков тысяч мы знаем, в лучшем случае, как живет сотня, а говорим так, как будто изучили
жизнь всех.
Эти фразы не смущали Самгина, напротив: в нем уже снова возрождалась смутная надежда на командующее место в
жизни, которая, пошатываясь, поскрипывая, стеная и вздыхая, смотрела на него многими
десятками глаз и точно ждала каких-то успокоительных обещаний, откровений.