Неточные совпадения
Во дни покаяния он пил только воду и ел ржаной хлеб. Жена утром ставила к двери его комнаты
большой графин воды, фунта полтора хлеба и соль. Он отворял дверь, брал эту трапезу и снова запирался. Его не беспокоили в это время, даже избегали попадаться на
глаза ему… Через несколько дней он снова являлся на бирже, шутил, смеялся, принимал подряды на поставку хлеба, зоркий, как опытный хищник, тонкий знаток всего, что касалось дела.
Шумная жизнь
большого торгового города не интересовала эту женщину, и когда она выезжала с мужем кататься —
глаза ее смотрели в спину кучера.
Чаще всего Яков Тарасович читал книгу Иова. Надевши на свой
большой, хищный нос очки в тяжелой серебряной оправе, он обводил
глазами слушателей — все ли на местах?
Человек этот был высок и наг,
глаза у него были огромные, как у Нерукотворного Спаса, и голос — как
большая медная труба, на которой играют солдаты в лагерях.
Там встретила его смешная старуха с длинным крючковатым носом и
большим ртом без зубов. Высокая, сутулая, одетая в серое платье, с седыми волосами, прикрытыми черной шелковой головкой, она сначала не понравилась мальчику, даже испугала его. Но, когда он рассмотрел на ее сморщенном лице черные
глаза, ласково улыбавшиеся ему, — он сразу доверчиво ткнулся головой в ее колени.
Большие, темные
глаза его смотрели задумчиво и наивно, и губы были по-детски полуоткрыты; но, когда он встречал противоречие своему желанию или что-нибудь другое раздражало его, — зрачки расширялись, губы складывались плотно, и все лицо принимало выражение упрямое, решительное…
Это слово было знакомо ему: им тетка Анфиса часто отвечала Фоме на его вопросы, и он вложил в это краткое слово представление о силе, подобной силе бога. Он взглянул на говоривших: один из них был седенький старичок, с добрым лицом, другой — помоложе, с
большими усталыми
глазами и с черной клинообразной бородкой. Его хрящеватый
большой нос и желтые, ввалившиеся щеки напоминали Фоме крестного.
Фома взглянул из-за плеча отца и увидал: в переднем углу комнаты, облокотясь на стол, сидела маленькая женщина с пышными белокурыми волосами; на бледном лице ее резко выделялись темные
глаза, тонкие брови и пухлые, красные губы. Сзади кресла стоял
большой филодендрон — крупные, узорчатые листья висели в воздухе над ее золотистой головкой.
Голос старика странно задребезжал и заскрипел. Его лицо перекосилось, губы растянулись в
большую гримасу и дрожали, морщины съежились, и по ним из маленьких
глаз текли слезы, мелкие и частые. Он был так трогательно жалок и не похож сам на себя, что Фома остановился, прижал его к себе с нежностью сильного и тревожно крикнул...
Он оробел немножко… но, увидав в зеркале свою статную фигуру, обтянутую сюртуком, смуглое свое лицо в рамке пушистой черной бородки, серьезное, с
большими темными
глазами, — приподнял плечи и уверенно пошел вперед через зал…
— Молчал бы! — крикнул Ананий, сурово сверкая
глазами. — Тогда силы у человека
больше было… по силе и грехи! Тогда люди — как дубы были… И суд им от господа будет по силам их… Тела их будут взвешены, и измерят ангелы кровь их… и увидят ангелы божии, что не превысит грех тяжестью своей веса крови и тела… понимаешь? Волка не осудит господь, если волк овцу пожрет… но если крыса мерзкая повинна в овце — крысу осудит он!
Их было так много, что казалось, женщина надела на голову себе огромную шапку и она съезжает ей на уши, щеки и высокий лоб; из-под него спокойно и лениво смотрели
большие голубые
глаза.
Брюнетка, презрительно прищурив свои
большие, строгие
глаза, сказала, не глядя на нее...
Он смутно видел черные
глаза Саши, — неподвижные, они казались ему огромными и становились все
больше.
Глаза у нее
большие, и страх светится в них.
Устав смотреть на него, Фома стал медленно водить
глазами по комнате. На
большие гвозди, вбитые в ее стены, были воткнуты пучки газет, отчего казалось, что стены покрыты опухолями. Потолок был оклеен когда-то белой бумагой; она вздулась пузырями, полопалась, отстала и висела грязными клочьями; на полу валялось платье, сапоги, книги, рваная бумага… Вся комната производила такое впечатление, точно ее ошпарили кипятком.
Старик расхаживал по комнате, озабоченно подергивая рукой бородку;
глаза его смотрели куда-то далеко, и было видно, что весь он погрузился в
большую, сложную думу.
Любовь на секунду остановилась в дверях, красиво прищурив
глаза и гордо сжав губы. Смолин встал со стула, шагнул навстречу ей и почтительно поклонился. Ей понравился поклон, понравился и сюртук, красиво сидевший на гибком теле Смолина… Он мало изменился — такой же рыжий, гладко остриженный, весь в веснушках; только усы выросли у него длинные и пышные да
глаза стали как будто
больше.
Сын стоял против него, высоко подняв голову, нахмурив брови над
большими темными
глазами.
— Я? Все равно мне… Я к тому, что барственно как-то, когда сигара… Я просто так сказал, — смешно мне… Этакий солидный старичина, борода по-иностранному, сигара в зубах… Кто такой? Мой сынишка — хе-хе-хе! — Старик толкнул Тараса в плечо и отскочил от него, как бы испугавшись, — не рано ли он радуется, так ли, как надо, относится к этому полуседому человеку? И он пытливо и подозрительно заглянул в
большие, окруженные желтоватыми припухлостями,
глаза сына.
Она то и дело появлялась в комнате. Ее лицо сияло счастьем, и
глаза с восторгом осматривали черную фигуру Тараса, одетого в такой особенный, толстый сюртук с карманами на боках и с
большими пуговицами. Она ходила на цыпочках и как-то все вытягивала шею по направлению к брату. Фома вопросительно поглядывал на нее, но она его не замечала, пробегая мимо двери с тарелками и бутылками в руках.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Послушай, Осип, а какие
глаза больше всего нравятся твоему барину?
Добчинский. Нет,
больше шантрет, и
глаза такие быстрые, как зверки, так в смущенье даже приводят.
Красива; волос с проседью, //
Глаза большие, строгие, // Ресницы богатейшие, // Сурова и смугла.
Попасть на доку надобно, // А толстого да грозного // Я всякому всучу… // Давай
больших, осанистых, // Грудь с гору,
глаз навыкате, // Да чтобы
больше звезд!
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в
глазах мыслящих людей честный человек без
большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…