Несколько секунд Илья пристально смотрел на Грачёва с недоверчивым удивлением. В его ушах звучала складная речь, но ему было трудно поверить, что её сложил этот
худой парень с беспокойными глазами, одетый в старую, толстую рубаху и тяжёлые сапоги.
Первый, у кого он спросил о таинственном значении открытки, был рыжий художник, иностранец — длинный и
худой парень, который очень часто приходил к дому Чекко и, удобно поставив мольберт, ложился спать около него, пряча голову в квадратную тень начатой картины.
На свободное место возле Глуховцева садятся двое: высокий,
худой парень с длинными мочалистыми волосами и в сапогах бутылками и пожилой, толстый и седой, по виду Торговец.
Неточные совпадения
Уж видно нам мириться с вами,
парни. // Ребята вы других не
хуже. Пусть же // Узнает Лель, и мы ему докажем, // Что
парни нас не обегают. Рад бы // Обнять когда и Радушку, да поздно; // У ней дружок, ему и поцелуи // От Радушки.
— Все, однако же, я не вижу в нем ничего
худого;
парень хоть куда! Только разве что заклеил на миг образину твою навозом.
— И любезное дело, — согласилась баушка, подмигивая Устинье Марковне. — Одной-то мне, пожалуй, и опасливо по нонешнему времю ездить, а сегодня еще воскресенье… Пируют у вас на Балчуговском, страсть пируют. Восетта еду я также на вершной, а навстречу мне ваши балчуговские
парни идут. Совсем молодые, а пьяненькие… Увидали меня, озорники, и давай галиться: «Тпру, баушка!..» Ну, я их нагайкой, а они меня обозвали что ни есть
хуже, да еще с седла хотели стащить…
— Ничего. Ладно живу. В Едильгееве приостановился, слыхали — Едильгеево? Хорошее село. Две ярмарки в году, жителей боле двух тысяч, — злой народ! Земли нет, в уделе арендуют,
плохая землишка. Порядился я в батраки к одному мироеду — там их как мух на мертвом теле. Деготь гоним, уголь жгем. Получаю за работу вчетверо меньше, а спину ломаю вдвое больше, чем здесь, — вот! Семеро нас у него, у мироеда. Ничего, — народ все молодой, все тамошние, кроме меня, — грамотные все. Один
парень — Ефим, такой ярый, беда!
Не торопясь, Ефим пошел в шалаш, странницы снимали с плеч котомки, один из
парней, высокий и
худой, встал из-за стола, помогая им, другой, коренастый и лохматый, задумчиво облокотясь на стол, смотрел на них, почесывая голову и тихо мурлыкая песню.