Неточные совпадения
Каждая минута рождает что-нибудь новое, неожиданное, и жизнь поражает слух разнообразием
своих криков, неутомимостью движения, силой неустанного творчества. Но
в душе Лунёва тихо и мертво:
в ней всё как будто остановилось, — нет ни
дум, ни желаний, только тяжёлая усталость.
В таком состоянии он провёл весь день и потом ночь, полную кошмаров… и много таких дней и ночей. Приходили люди, покупали, что надо было им, и
уходили, а он их провожал холодной мыслью...
Я так
ушел в свои думы, что совершенно забыл, зачем пришел сюда в этот час сумерек. Вдруг сильный шум послышался сзади меня. Я обернулся и увидел какое-то несуразное и горбатое животное с белыми ногами. Вытянув вперед свою большую голову, оно рысью бежало по лесу. Я поднял ружье и стал целиться, но кто-то опередил меня. Раздался выстрел, и животное упало, сраженное пулей. Через минуту я увидел Дерсу, спускавшегося по кручам к тому месту, где упал зверь.
Неточные совпадения
Нехлюдов попросил приказчика отпустить коров, а сам
ушел опять
в сад додумывать
свою думу, но думать теперь уже нечего было. Всё это было ему теперь так ясно, что он не мог достаточно удивляться тому, как люди не видят и он сам так долго не видел того, что так очевидно ясно.
Уйдя с Ульрихом Райнером после ужина
в его комнату, он еще убедительнее и жарче говорил с ним о других сторонах русской жизни, далеко забрасывал за уши
свою буйную гриву, дрожащим, нервным голосом, с искрящимися глазами развивал старику
свои молодые
думы и жаркие упования.
В утреннем тумане передо мной тянулся громадный город; высокие здания, мрачные и тихие, теснились друг к другу, и каждое из них как будто глубоко
ушло в свою отдельную, угрюмую
думу. Вот оно, это грозное чудовище! Оно требует от меня всех моих сил, всего здоровья, жизни, — и
в то же время страшно, до чего ему нет дела до меня!.. И я должен ему покоряться, — ему, которое берет у меня все и взамен не дает ничего!
Она с удовольствием променяла бы теперь этот Петербург на двухоконную комнатку
в глухой, степной деревнюшке: ей захотелось
уйти и спрятаться от всех и всего, а более от самой себя, от
своей тоски и
думы.
Покойная ночь, которую все пожелали Висленеву, была неспокойная. Простясь с сестрой и возвратясь
в свой кабинет, он заперся на ключ и начал быстро ходить взад и вперед.
Думы его летели одна за другою толпами, словно он куда-то несся и обгонял кого-то на ретивой тройке, ему, очевидно, было сильно не по себе: его точил незримый червь, от которого нельзя
уйти, как от самого себя.