Неточные совпадения
Лёжа на спине, мальчик смотрел в небо, не видя конца высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные образы зарождались в его воображении. Казалось ему, что в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то огромный, прозрачно
светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он, мальчик, вместе с дедом и всею землёй поднимается к нему туда, в бездонную высь, в голубое сиянье, в чистоту и
свет… И сердце его сладко замирало в чувстве тихой радости.
В недуге тяжком и в бреду
Я годы молодости прожил.
Вопрос — куда, слепой, иду? —
Ума и сердца не тревожил.
Мрак мою душу оковал
И ослепил мне ум и очи…
Но я всегда — и дни и ночи —
О чём-то
светлом тосковал!..
Вдруг —
светом внутренним полна,
Ты предо мною гордо встала —
И, дрогнув, мрака пелена
С души и глаз моих упала!
Да будет проклят этот мрак!
Свободный от его недуга,
Я чувствую — нашёл я друга!
И ясно вижу — кто мой враг!..
И рек ему буй-тур Всеволод: // «Один мне брат, один
свет светлый ты, Игорь! // Оба мы Святославичи! // Седлай же, брат, борзых коней своих, // А мои тебе готовы, // Оседланы пред Курском. // Метки в стрельбе мои куряне, // Под трубами повиты, // Под шеломами взлелеяны. // Концом копья вскормлены, // Пути им все ведомы, // Овраги им знаемы, // Луки у них натянуты, // Тулы отворены, // Сабли отпущены, // Сами скачут, как серые волки в поле, // Ища себе чести, а князю славы».
Неточные совпадения
Был вечер. Небо меркло. Воды // Струились тихо. Жук жужжал. // Уж расходились хороводы; // Уж за рекой, дымясь, пылал // Огонь рыбачий. В поле чистом, // Луны при
свете серебристом // В свои мечты погружена, // Татьяна долго шла одна. // Шла, шла. И вдруг перед собою // С холма господский видит дом, // Селенье, рощу под холмом // И сад над
светлою рекою. // Она глядит — и сердце в ней // Забилось чаще и сильней.
Шум, хохот, беготня, поклоны, // Галоп, мазурка, вальс… Меж тем // Между двух теток, у колонны, // Не замечаема никем, // Татьяна смотрит и не видит, // Волненье
света ненавидит; // Ей душно здесь… Она мечтой // Стремится к жизни полевой, // В деревню, к бедным поселянам, // В уединенный уголок, // Где льется
светлый ручеек, // К своим цветам, к своим романам // И в сумрак липовых аллей, // Туда, где он являлся ей.
Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец
света; верила, что если в
светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник и провозвестник Иисуса Христа.
В щель, в глаза его бил воздух — противно теплый, насыщенный запахом пота и пыли, шуршал куском обоев над головой Самгина. Глаза его прикованно остановились на
светлом круге воды в чане, — вода покрылась рябью, кольцо
света, отраженного ею, дрожало, а темное пятно в центре казалось неподвижным и уже не углубленным, а выпуклым. Самгин смотрел на это пятно, ждал чего-то и соображал:
В саду стало тише,
светлей, люди исчезли, растаяли; зеленоватая полоса лунного
света отражалась черною водою пруда, наполняя сад дремотной, необременяющей скукой. Быстро подошел человек в желтом костюме, сел рядом с Климом, тяжко вздохнув, снял соломенную шляпу, вытер лоб ладонью, посмотрел на ладонь и сердито спросил: