Неточные совпадения
— Вы говорили, что галантерейный магазин может дать процентов двадцать и более, смотря по тому, как поставить дело. Ну-с, мы готовы дать вам под вексель на срок — до предъявления, не иначе, — наши деньги, а вы открываете магазин. Торговать вы будете под моим контролем, а прибыль мы делим пополам. Товар вы страхуете на моё
имя, а кроме того, вы даёте мне на него ещё одну бумажку —
пустая бумажка! Но она необходима для формы. Нуте-ка, подумайте над этим и скажите: да или нет?
Мне кинулась — и тяжко опускалась… // Так вот зачем тринадцать лет мне сряду // Все снилося убитое дитя! // Да, да — вот что! теперь я понимаю. // Но кто же он, мой грозный супостат? // Кто на меня?
Пустое имя, тень — // Ужели тень сорвет с меня порфиру, // Иль звук лишит детей моих наследства? // Безумец я! чего ж я испугался? // На призрак сей подуй — и нет его. // Так решено: не окажу я страха, — // Но презирать не должно ничего… // Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!
Для себя — заметь это, мой приятель, заметь, я и ты должны думать о себе, а прочими
пустыми именами долга, чести, отечества пусть здравствует и питается кто хочет.
— Выдача клевретам Карла Двенадцатого личности врага есть, конечно, приобретение благодарности его величества и громкого имени. Благодарность, громкое имя… опять скажу,
пустые имена, кимвальный звон! Нам с тобою надобны деньги, деньги и деньги, мне чрез них наслаждения вещественные. Чем долее наслаждаться, тем лучше; а там мир хоть травой зарасти. Что ж пасторы говорят о душе… ха-ха-ха! (В это время послышался крик совы в замке.) Что это захохотало в другой комнате?
Неточные совпадения
Зови меня вандалом: // Я это
имя заслужил. // Людьми
пустыми дорожил! // Сам бредил целый век обедом или балом! // Об детях забывал! обманывал жену! // Играл! проигрывал! в опеку взят указом! // Танцо́вщицу держал! и не одну: // Трех разом! // Пил мертвую! не спал ночей по девяти! // Всё отвергал: законы! совесть! веру!
Кружок — да это пошлость и скука под
именем братства и дружбы, сцепление недоразумений и притязаний под предлогом откровенности и участия; в кружке, благодаря праву каждого приятеля во всякое время и во всякий час запускать свои неумытые пальцы прямо во внутренность товарища, ни у кого нет чистого, нетронутого места на душе; в кружке поклоняются
пустому краснобаю, самолюбивому умнику, довременному старику, носят на руках стихотворца бездарного, но с «затаенными» мыслями; в кружке молодые, семнадцатилетние малые хитро и мудрено толкуют о женщинах и любви, а перед женщинами молчат или говорят с ними, словно с книгой, — да и о чем говорят!
Когда б не доблестная кровь // Текла в вас — я б молчал. // Но если рветесь вы вперед, // Не веря ничему, // Быть может, гордость вас спасет… // Достались вы ему // С богатством, с
именем, с умом, // С доверчивой душой, // А он, не думая о том, // Что станется с женой, // Увлекся призраком
пустым // И — вот его судьба!.. // И что ж?.. бежите вы за ним, // Как жалкая раба!
— Простить! — подхватил Лаврецкий. — Вы бы сперва должны были узнать, за кого вы просите? Простить эту женщину, принять ее опять в свой дом, ее, это
пустое, бессердечное существо! И кто вам сказал, что она хочет возвратиться ко мне? Помилуйте, она совершенно довольна своим положением… Да что тут толковать!
Имя ее не должно быть произносимо вами. Вы слишком чисты, вы не в состоянии даже понять такое существо.
— Не социализму, а… вздорам, которые во
имя его затеяны
пустыми людьми.