Неточные совпадения
Однажды в праздник Лунёв пришёл домой бледный, со стиснутыми зубами и, не раздеваясь, свалился на постель. В груди у него холодным
комом лежала злоба, тупая боль в шее не позволяла двигать головой, и казалось, что всё его тело ноет от нанесённой
обиды.
Илья слушал спор, песню, хохот, но всё это падало куда-то мимо него и не будило в нём мысли. Пред ним во тьме плавало худое, горбоносое лицо помощника частного пристава, на лице этом блестели злые глаза и двигались рыжие усы. Он смотрел на это лицо и всё крепче стискивал зубы. Но песня за стеной росла, певцы воодушевлялись, их голоса звучали смелее и громче, жалобные звуки нашли дорогу в грудь Ильи и коснулись там ледяного
кома злобы и
обиды.
— Будьте спокойны, — сказал Паткуль; потом присовокупил по-французски, обратившись к офицеру, стоявшему в уважительном положении недалеко от него, и указав ему на солдат, вломившихся было в дом: — Господин полковник Дюмон! рассейте эту сволочь и поставьте у всех входов стражу с крепким наказом, что за малейшую
обиду кому бы то ни было из обитателей Гельмета мне будут отвечать головою.
Неточные совпадения
Уже пустыни сторож вечный, // Стесненный холмами вокруг, // Стоит Бешту остроконечный // И зеленеющий Машук, // Машук, податель струй целебных; // Вокруг ручьев его волшебных // Больных теснится бледный рой; //
Кто жертва чести боевой, //
Кто почечуя,
кто Киприды; // Страдалец мыслит жизни нить // В волнах чудесных укрепить, // Кокетка злых годов
обиды // На дне оставить, а старик // Помолодеть — хотя на миг.
— Ах, как жаль! Какой жребий! Знаешь, даже грешно, что мы идем такие веселые, а ее душа где-нибудь теперь летит во мраке, в каком-нибудь бездонном мраке, согрешившая, и с своей
обидой… Аркадий,
кто в ее грехе виноват? Ах, как это страшно! Думаешь ли ты когда об этом мраке? Ах, как я боюсь смерти, и как это грешно! Не люблю я темноты, то ли дело такое солнце! Мама говорит, что грешно бояться… Аркадий, знаешь ли ты хорошо маму?
Кто снес бы бич и посмеянье века, // Бессилье прав, тиранов притесненье, //
Обиды гордого, забытую любовь, // Презренных душ презрение к заслугам, // Когда бы мог нас подарить покоем // Одни удар… О, помяни // Мои грехи в твоей святой молитве!
Из-за Гекубы? // Что он Гекубе, что она ему, // Что плачет он об ней?.. // А я… презренный, малодушный раб, — // Я трус!
Кто назовет меня негодным? //
Кто скажет мне: ты лжешь? // А я
обиду перенес бы… Да! // Я голубь мужеством: во мне нет желчи, // И мне
обида не горька…
Всему велся очень точный счет, чтобы вся компания жила твердою мыслью, что никто ни у
кого не в
обиде, никто никому не в убыток.