Неточные совпадения
Крик его, как плетью, ударил толпу. Она глухо заворчала и отхлынула прочь. Кузнец поднялся на ноги, шагнул к мёртвой жене, но круто повернулся назад и — огромный, прямой — ушёл в кузню. Все видели, что, войдя туда, он сел на наковальню, схватил руками голову, точно она
вдруг нестерпимо заболела у него, и начал качаться вперёд и назад. Илье стало жалко кузнеца; он ушёл прочь от кузницы и, как во сне, стал ходить по двору от одной кучки людей к другой, слушая говор, но ничего
не понимая.
— Бить тебя уж никто теперь
не будет, —
вдруг сказала Маша Пашке, глядя на него с завистью.
— Погоди! —
вдруг сказал Илья. — Я… выбегу на минуту… Ты отцу
не говори, — ладно?
У Ильи сжалось сердце от неприятного предчувствия. Желание уйти из этого дома, где он всё знал и ко всему привык,
вдруг исчезло, комната, которую он
не любил, теперь показалась ему такой чистой, светлой. Сидя на кровати, он смотрел в пол, и ему
не хотелось одеваться… Пришёл Яков, хмурый и нечёсаный, склонил голову к левому плечу и, вскользь взглянув на товарища, сказал...
— Нет, ты погоди! —
не отставал Яков. — Ведь ничего и нельзя понять… Примерно… вот тебе лампа. Огонь. Откуда он?
Вдруг — есть,
вдруг — нет! Чиркнул спичку — горит… Стало быть — он всегда есть… В воздухе, что ли, летает он невидимо?
Ему
вдруг не захотелось возвращаться на чердак.
— Вышло очень дико… Дядя твой начал музыку…
Вдруг: «Отпусти, говорит, меня в Киев, к угодникам!..» Петруха очень доволен, — надо говорить всю правду — рад он, что Терентий уходит…
Не во всяком деле товарищ приятен! Дескать, — иди, да и за меня словечко угодникам замолви… А Яков — «отпусти и меня…»
Дверь
вдруг распахнулась, в лицо Ильи хлынул свет, — юноша отступил на шаг, щуря глаза и
не веря им.
Наконец, ему удалось закрыть глаза; ни с радостью наслаждался тьмою,
вдруг охватившей его, и так, ничего
не видя, неподвижно стоял на месте, глубоко вдыхая воздух…
— Всё равно! Какой ты мне судья, а? — кричал Лунёв, бледный от возбуждения и злости,
вдруг охватившей его. — Волос с головы твоей
не упадёт без воли его! Слыхал? Ежели я во грех впал — его на то воля! Дурак!
Илья понял, что она испугалась его слов, но
не верит в их правду. Он встал, подошёл к ней и сел рядом, растерянно улыбаясь. А она
вдруг охватила его голову, прижала к своей груди и, целуя волосы, заговорила густым, грубым шёпотом...
— Погоди. Вышло это — нечаянно. Бог — знает! Я —
не хотел. Я хотел взглянуть на его рожу… вошёл в лавку. Ничего в мыслях
не было. А потом —
вдруг! Дьявол толкнул, бог
не заступился… Вот деньги я напрасно взял…
не надо бы… эх!
Илья слушал и молчал. Он понимал, что Маша пристроилась лучше, чем можно было ожидать. Но всё же ему было жалко девочку. Последнее время он почти
не видал её,
не думал о ней, а теперь ему
вдруг показалось, что без Маши дом этот стал грязнее.
Илья слушал, и
вдруг его охватывала непонятная, тяжёлая скука. Становилось душно в маленькой голубой комнате, он беспокойно осматривал её, как бы отыскивая причину скуки, и, чувствуя, что
не может больше выносить тяжести в груди, уходил к Олимпиаде или гулял по улицам.
— Ничего, — ответила Татьяна Власьевна, пытливо и бесцеремонно разглядывая его лицо. Помолчали. Илья
не знал, о чём говорить с этой женщиной, а она, всё разглядывая его,
вдруг стала странно улыбаться.
«Кабы я
не удушил купца, было бы мне теперь совсем хорошо жить…» —
вдруг подумалось ему. Но вслед за этим в его сердце как будто откликнулся кто-то другой: «Что купец? Он — несчастие моё, а
не грех…»
— Так уж. Нейдёт тебе спокойно жить… Ты парень хороший, с душой… Есть такие люди: всю жизнь живут крепко, никогда
не хворают и
вдруг сразу — хлоп!
—
Не фордыбачь, Сонька, —
вдруг сказал Гаврик примиряющим голосом и, подойдя к ней, встал рядом, взяв её за руку.
В недуге тяжком и в бреду
Я годы молодости прожил.
Вопрос — куда, слепой, иду? —
Ума и сердца
не тревожил.
Мрак мою душу оковал
И ослепил мне ум и очи…
Но я всегда — и дни и ночи —
О чём-то светлом тосковал!..
Вдруг — светом внутренним полна,
Ты предо мною гордо встала —
И, дрогнув, мрака пелена
С души и глаз моих упала!
Да будет проклят этот мрак!
Свободный от его недуга,
Я чувствую — нашёл я друга!
И ясно вижу — кто мой враг!..
— Что, брат, сидишь, как сыч? —
вдруг обратился к нему Кирик. — Говори что-нибудь…
не стесняйся… здесь люди образованные, они, в случае чего,
не взыщут с тебя.
Гости тихонько выползли из комнаты, пугливо взглядывая на Илью. Он видел, как мимо него проплывают серые пятна,
не возбуждая в нём ни мысли, ни чувства. Пустота в душе его росла и проглатывала всё. Он помолчал с минуту, вслушиваясь в крики Автономова, и
вдруг с усмешкой предложил ему...
Неточные совпадения
Городничий. Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне
не виделось — просто из какой-нибудь городничихи и
вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая!
Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее.
Не похоже,
не похоже, совершенно
не похоже на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я
не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.
Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда
не была червонная дама. (Поспешно уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит за сценою.)Этакое
вдруг вообразится! червонная дама! Бог знает что такое!
Хлестаков. Чрезвычайно неприятна. Привыкши жить, comprenez vous [понимаете ли (фр.).], в свете и
вдруг очутиться в дороге: грязные трактиры, мрак невежества… Если б, признаюсь,
не такой случай, который меня… (посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней)так вознаградил за всё…
Хлестаков. Как же, как же, я
вдруг. Прощайте, любовь моя… нет, просто
не могу выразить! Прощайте, душенька! (Целует ее ручку.)