Неточные совпадения
Стучали над головой Антипы топоры, трещали доски, падая
на землю, гулкое эхо ударов понеслось по лесу, заметались вокруг кельи птицы, встревоженные шумом, задрожала листва
на деревьях. Старец молился, как бы не видя и не слыша ничего… Начали раскатывать венцы кельи, а хозяин её всё стоял неподвижно
на коленях. И лишь когда откатили в сторону последние брёвна и сам исправник, подойдя к старцу, взял его за волосы, Антипа, вскинув очи в
небо, тихо сказал
богу...
Безногая жена Перфишки тоже вылезла
на двор и, закутавшись в какие-то лохмотья, сидела
на своём месте у входа в подвал. Руки её неподвижно лежали
на коленях; она, подняв голову, смотрела чёрными глазами
на небо. Губы её были плотно сжаты, уголки их опустились. Илья тоже стал смотреть то в глаза женщины, то в глубину
неба, и ему подумалось, что, может быть, Перфишкина жена видит
бога и молча просит его о чём-то.
Он долго сидел и думал, поглядывая то в овраг, то в
небо. Свет луны, заглянув во тьму оврага, обнажил
на склоне его глубокие трещины и кусты. От кустов
на землю легли уродливые тени. В
небе ничего не было, кроме звёзд и луны. Стало холодно; он встал и, вздрагивая от ночной свежести, медленно пошёл полем
на огни города. Думать ему уже не хотелось ни о чём: грудь его была полна в этот час холодной беспечностью и тоскливой пустотой, которую он видел в
небе, там, где раньше чувствовал
бога.
Неточные совпадения
«И почему же и всякий не может так же заслужить пред
Богом и быть взят живым
на небо?» думал Сережа.
Трещит по улицам сердитый тридцатиградусный мороз, визжит отчаянным бесом ведьма-вьюга, нахлобучивая
на голову воротники шуб и шинелей, пудря усы людей и морды скотов, но приветливо светит вверху окошко где-нибудь, даже и в четвертом этаже; в уютной комнатке, при скромных стеариновых свечках, под шумок самовара, ведется согревающий и сердце и душу разговор, читается светлая страница вдохновенного русского поэта, какими наградил
Бог свою Россию, и так возвышенно-пылко трепещет молодое сердце юноши, как не случается нигде в других землях и под полуденным роскошным
небом.
В дальнем углу залы, почти спрятавшись за отворенной дверью буфета, стояла
на коленях сгорбленная седая старушка. Соединив руки и подняв глаза к
небу, она не плакала, но молилась. Душа ее стремилась к
богу, она просила его соединить ее с тою, кого она любила больше всего
на свете, и твердо надеялась, что это будет скоро.
Народ в городе голодный; стало быть, все съест духом, да и коням тоже сена… уж я не знаю, разве с
неба кинет им
на вилы какой-нибудь их святой… только про это еще
Бог знает; а ксендзы-то их горазды
на одни слова.
— Начинается-то не с мужиков, — говорил Нил Андреич, косясь
на Райского, — а потом зло, как эпидемия, разольется повсюду. Сначала молодец ко всенощной перестанет ходить: «скучно, дескать», а потом найдет, что по начальству в праздник ездить лишнее; это, говорит, «холопство», а после в неприличной одежде
на службу явится, да еще бороду отрастит (он опять покосился
на Райского) — и дальше, и дальше, — и дай волю, он тебе втихомолку доложит потом, что и Бога-то в
небе нет, что и молиться-то некому!..