Неточные совпадения
— Не дружись с ним. Он поганый… Он злющий! Они все
злые — у него отец в каторге… а дядя горбатый!.. У него тоже горб
вырастет! Пакостник ты! — смело наступая на Илью, кричала она. — Дрянь паршивая!.. тряпичная душа! Ну-ка, иди? Как я тебе рожу-то расцарапаю! Ну-ка, сунься!?
Илья слушал спор, песню, хохот, но всё это падало куда-то мимо него и не будило в нём мысли. Пред ним во тьме плавало худое, горбоносое лицо помощника частного пристава, на лице этом блестели
злые глаза и двигались рыжие усы. Он смотрел на это лицо и всё крепче стискивал зубы. Но песня за стеной
росла, певцы воодушевлялись, их голоса звучали смелее и громче, жалобные звуки нашли дорогу в грудь Ильи и коснулись там ледяного кома злобы и обиды.
Я. Способ действия с ними несоответственный, а
зло растет через ту шатость, которую они видят в церковном обществе и в самом духовенстве.
— Вышибить надо память из людей. От неё
зло растёт. Надо так: одни пожили — померли, и всё зло ихнее, вся глупость с ними издохла. Родились другие; злого ничего не помнят, а добро помнят. Я вот тоже от памяти страдаю. Стар, покоя хочу. А — где покой? В беспамятстве покой-то…
Неточные совпадения
Но почти всегда, вслед за этим, Клим недоуменно, с досадой, близкой
злому унынию, вспоминал о Лидии, которая не умеет или не хочет видеть его таким, как видят другие. Она днями и неделями как будто даже и совсем не видела его, точно он для нее бесплотен, бесцветен, не существует.
Вырастая, она становилась все более странной и трудной девочкой. Варавка, улыбаясь в лисью бороду большой, красной улыбкой, говорил:
Случается и то, что он исполнится презрения к людскому пороку, ко лжи, к клевете, к разлитому в мире
злу и разгорится желанием указать человеку на его язвы, и вдруг загораются в нем мысли, ходят и гуляют в голове, как волны в море, потом
вырастают в намерения, зажгут всю кровь в нем, задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, движимый нравственною силою, в одну минуту быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет до половины на постели, протянет руку и вдохновенно озирается кругом…
Удивительно ли после этого, что осторожность и боязнь повторения старых
зол отдалили их от нас, помешали им
вырасти и что у них осталась только их природная смышленость да несколько опытов, давших им фальшивое понятие обо всем, что носит название образованности?
Мои
злые — злы, но под их
злою рукою
растет добро.
История есть и не прогресс по восходящей линии и не регресс, а трагическая борьба, в ней
вырастает и добро и
зло, в ней обнажаются противоположности.