Неточные совпадения
Он уже привык к разнородным впечатлениям, и хотя они волновали,
злили его, но с ними всё же лучше было жить. Их приносили
люди. А теперь
люди исчезли куда-то, — остались одни покупатели. Потом ощущение одиночества и тоска о хорошей жизни снова утопали в равнодушии ко всему, и снова дни тянулись медленно, в какой-то давящей духоте.
Горячий вихрь охватил Илью. Любо ему было стоять против толстенького человечка с мокрыми губами на бритом лице и видеть, как он сердится. Сознание, что Автономовы сконфужены пред гостями, глубоко радовало его. Он становился всё спокойнее, стремление идти вразрез с этими
людьми, говорить им дерзкие слова,
злить их до бешенства, — это стремление расправлялось в нём, как стальная пружина, и поднимало его на какую-то приятно страшную высоту. Всё спокойнее и твёрже звучал его голос.
— Извините, пожалуйста, но это не делает всем вам чести, что вы
злите человека до потери сознания, пока он на всех кошкой стал бросаться.
Неточные совпадения
— Вы — семинарист? — спросил Клим неожиданно для себя и чтоб сдержать злость;
злило его то, что
человек этот говорит и, очевидно, может сказать еще много родственного тайным симпатиям его, Клима Самгина.
Нотариус оседлал нос очками, придвинул бумагу к самой свече и прочел ее до конца с большим вниманием. Потом он через очки посмотрел на клиента, пожевал сухими губами и опять принялся перечитывать с самого начала. Эта деловая медленность начинала
злить Харитона Артемьича. Ведь вот как эти приказные ломаются над живым
человеком! Кажется, взял бы да и стукнул прямо по башке старую канцелярскую крысу. А нотариус сложил попрежнему духовную и, возвращая, проговорил каким-то деревянным голосом:
Воевать с ветряными мельницами, воевать с обществом,
злить понапрасну
людей и покрывать это именем какого-то нового союза.
Когда о Королеве Марго говорили пакостно, я переживал судорожные припадки чувств не детских, сердце мое набухало ненавистью к сплетникам, мною овладевало неукротимое желание
злить всех, озорничать, а иногда я испытывал мучительные приливы жалости к себе и ко всем
людям, — эта немая жалость была еще тяжелее ненависти.
Удивительный
человек этот Глумов! Такое иногда сопоставление вклеит, что просто всякую нить разговора потеряешь с ним. Вот хоть бы теперь: ему о Pierre le Grand говоришь, а он ни с того ни с сего Коробочку приплел. И это он называет «вводить предмет диспута в его естественные границы»! Сколько раз убеждал я его оставить эту манеру, которая не столько убеждает, сколько
злит, — и все не впрок.