Неточные совпадения
Дуня припомнила, между прочим, слова брата, что мать
вслушивалась в ее бред,
в ночь накануне того последнего рокового дня, после сцены ее с Свидригайловым: не расслышала ли она чего-нибудь тогда?
Михей Зотыч не мог заснуть всю
ночь. Ему все слышался шум на улице, топот ног, угрожающие крики, и он опять трясся, как
в лихорадке. Раз десять он подкрадывался к окну, припадал ухом и
вслушивался. Все было тихо, он крестился и опять напрасно старался заснуть. Еще
в первый раз
в жизни смерть была так близко, совсем на носу, и он трепетал, несмотря на свои девяносто лет.
В полнолуние я часто целые
ночи напролет проводил сидя на своем тюфяке, вглядываясь
в свет и тени,
вслушиваясь в тишину и звуки, мечтая о различных предметах, преимущественно о поэтическом, сладострастном счастии, которое мне тогда казалось высшим счастием
в жизни, и тоскуя о том, что мне до сих пор дано было только воображать его.
Служил панихиды, заказывал сорокоусты, толковал с попом, шаркал ногами, переходя из комнаты
в комнату, заглядывал
в столовую, где лежала покойница, крестился, воздевал глаза к небу, вставал по
ночам, неслышно подходил к двери,
вслушивался в монотонное чтение псаломщика и проч.
Я не могу сказать, отчего они пели: перержавевшие ли петли были тому виною или сам механик, делавший их, скрыл
в них какой-нибудь секрет, — но замечательно то, что каждая дверь имела свой особенный голос: дверь, ведущая
в спальню, пела самым тоненьким дискантом; дверь
в столовую хрипела басом; но та, которая была
в сенях, издавала какой-то странный дребезжащий и вместе стонущий звук, так что,
вслушиваясь в него, очень ясно наконец слышалось: «батюшки, я зябну!» Я знаю, что многим очень не нравится этот звук; но я его очень люблю, и если мне случится иногда здесь услышать скрып дверей, тогда мне вдруг так и запахнет деревнею, низенькой комнаткой, озаренной свечкой
в старинном подсвечнике, ужином, уже стоящим на столе, майскою темною
ночью, глядящею из сада, сквозь растворенное окно, на стол, уставленный приборами, соловьем, обдающим сад, дом и дальнюю реку своими раскатами, страхом и шорохом ветвей… и Боже, какая длинная навевается мне тогда вереница воспоминаний!