Неточные совпадения
«Вот так — а-яй!» — мысленно произносил Илья свое любимое восклицание и, ошеломлённый шумом трактирной жизни, уходил на двор. А на дворе Савёл стучал молотом и ругался с подмастерьем, из подвала на
волю рвалась весёлая песня сапожника Перфишки, сверху сыпались ругань и крики пьяных баб. Пашка, Савёлов
сын, скакал верхом на палке и кричал сердитым голосом...
— Вы все знаете Петрушку Филимонова, знаете, что это первый мошенник в улице… А кто скажет худо про его
сына? Ну, вот вам
сын — избитый лежит, может, на всю жизнь изувеченный, — а отцу его за это ничего не будет. Я же один раз ударил Петрушку — и меня осудят… Хорошо это? По правде это будет? И так во всём — одному дана полная
воля, а другой не посмей бровью шевелить…
Он уже пришел, по ее словам, и царствует в никонианах: церковные попы — его жрецы идольские, власти — его слуги, творящие
волю сына погибельного, всяко «скоблено рыло», всякий щепотник, всякий табашник запечатлен его печатью.
Неточные совпадения
— «И хлопочи об наследстве по дедушке Василье, улещай его всяко, обласкивай покуда он жив и следи чтобы Сашка не украла чего. Дети оба поумирали на то скажу не наша
воля, бог дал, бог взял, а ты первое дело сохраняй мельницу и обязательно поправь крылья к осени да не дранкой, а холстом. Пленику не потакай, коли он попал, так пусть работает сукин
сын коли черт его толкнул против нас». Вот! — сказал Пыльников, снова взмахнув книжкой.
— Бывший помещик Андрей Гаврилов
сын Дубровский
волею божиею помре, мы вас не знаем, да и знать не хотим».
Оно сказало
сыну: «Брось отца и мать и иди за мной», —
сыну, которого следует, во имя воплощения справедливости, снова заковать в колодки безусловной отцовской власти, —
сыну, который не может иметь
воли при отце, пуще всего в выборе жены.
Станкевич был
сын богатого воронежского помещика, сначала воспитывался на всей барской
воле, в деревне, потом его посылали в острогожское училище (и это чрезвычайно оригинально). Для хороших натур богатое и даже аристократическое воспитание очень хорошо. Довольство дает развязную
волю и ширь всякому развитию и всякому росту, не стягивает молодой ум преждевременной заботой, боязнью перед будущим, наконец оставляет полную
волю заниматься теми предметами, к которым влечет.
Я уверен, что подобная черта страдания перед призванием была и на лице девы Орлеанской, и на лице Иоанна Лейденского, — они принадлежали народу, стихийные чувства, или, лучше, предчувствия, заморенные в нас, сильнее в народе. В их вере был фатализм, а фатализм сам по себе бесконечно грустен. «Да свершится
воля твоя», — говорит всеми чертами лица Сикстинская мадонна. «Да свершится
воля твоя», — говорит ее сын-плебей и спаситель, грустно молясь на Масличной горе.