Когда ребенок родился, она стала прятать его от людей, не выходила с ним на улицу, на солнце, чтобы похвастаться сыном, как это делают все матери, держала его в
темном углу своей хижины, кутая в тряпки, и долгое время никто из соседей не видел, как сложен новорожденный, — видели только его большую голову и огромные неподвижные глаза на желтом лице.
Неточные совпадения
По площади шумно бегают дети, разбрасывая шутихи; по камням, с треском рассыпая красные искры, прыгают огненные змеи, иногда смелая рука бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется в воздухе, как испуганная летучая мышь, ловкие
темные фигурки бегут во все стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся в
углах, — десятки бойких глаз весело вспыхивают во тьме.
Да, может быть, боязни тайной, // Чтоб муж иль свет не угадал // Проказы, слабости случайной… // Всего, что мой Онегин знал… // Надежды нет! Он уезжает, // Свое безумство проклинает — // И, в нем глубоко погружен, // От света вновь отрекся он. // И в молчаливом кабинете // Ему припомнилась пора, // Когда жестокая хандра // За ним гналася в шумном свете, // Поймала, за ворот взяла // И в
темный угол заперла.
Он долго ходил по всему длинному и узкому коридору, не находя никого, и хотел уже громко кликнуть, как вдруг в
темном углу, между старым шкафом и дверью, разглядел какой-то странный предмет, что-то будто бы живое.
Неточные совпадения
Свет усилился, и они, идя вместе, то освещаясь сильно огнем, то набрасываясь
темною, как
уголь, тенью, напоминали собою картины Жерардо della notte. [Della notte (ит.) — ночной, прозвище, данное итальянцами голландскому художнику Герриту (ван Гарарду) Гонтгорсту (1590–1656), своеобразие картин которого основано на резком контрасте света и тени.]
Длинные и черные, как
уголь, волосы, неприбранные, растрепанные, лезли из-под
темного, наброшенного на голову покрывала.
Он уселся в
темном и грязном
углу, за липким столиком, спросил пива и с жадностию выпил первый стакан.
Отыскав в
углу на дворе вход на узкую и
темную лестницу, он поднялся, наконец, во второй этаж и вышел на галерею, обходившую его со стороны двора.
Я приехал в Казань, опустошенную и погорелую. По улицам, наместо домов, лежали груды
углей и торчали закоптелые стены без крыш и окон. Таков был след, оставленный Пугачевым! Меня привезли в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня в тюрьму и оставили одного в тесной и
темной конурке, с одними голыми стенами и с окошечком, загороженным железною решеткою.