Неточные совпадения
— Много дней слышали мы эти звуки, такие гулкие, с каждым днем они становились всё понятнее, яснее, и нами овладевало радостное бешенство победителей — мы работали, как
злые духи, как бесплотные, не ощущая усталости, не требуя указаний, — это
было хорошо, как танец в солнечный день, честное слово! И все мы стали так милы и добры, как дети. Ах, если бы вы знали, как сильно, как нестерпимо страстно желание встретить человека во тьме, под землей, куда ты, точно крот, врывался долгие месяцы!
С того дня, как умер сын его Джигангир и народ Самарканда встретил победителя
злых джеттов [Джетты — жители Моголистана, включавшего в себя Восточный Туркестан, Семиречье и Джунгарию.] одетый в черное и голубое, посыпав головы свои пылью и пеплом, с того дня и до часа встречи со Смертью в Отраре, [Тимур умер во время похода к границам Китая, когда его армия прибыла в Отрар.] где она поборола его, — тридцать лет Тимур ни разу не улыбнулся — так жил он, сомкнув губы, ни пред кем не склоняя головы, и сердце его
было закрыто для сострадания тридцать лет!
Вот как говорил поэт Кермани с царем царей, человеком
зла и ужаса, и да
будет для нас слава поэта, друга правды, навсегда выше славы Тимура.
Почему звери и люди — которые часто
злее злейших зверей — не тронули тебя, ведь ты шла, даже не имея оружия, единственного друга беззащитных, который не изменяет им, доколе у них
есть сила в руках?
Поклонимся женщине — она родила Моисея, Магомета и великого пророка Иисуса, который
был умерщвлен
злыми, но — как сказал Шерифэддин [Шерифэддин — по-видимому, Шериф-Эддин-Али, персидский историк XV века.] — он еще воскреснет и придет судить живых и мертвых, в Дамаске это
будет, в Дамаске!
— Если молод — не легко веришь в опасность, я пытался грести, делал всё, что надо делать в воде в опасную минуту, когда этот ветер — дыхание
злых дьяволов — любезно роет вам тысячи могил и бесплатно
поет реквием.
— Ничего не
было, я сказал это со
зла.
Угловатое лицо его
было, как всегда, спокойно, глаза смотрели сосредоточенно — не верилось, что он
зол и может лгать.
— Нет ни мудрых волшебников, ни добрых фей,
есть только люди, одни —
злые, другие — глупые, а всё, что говорят о добре, — это сказка! Но я хочу, чтобы сказка
была действительностью. Помнишь, ты сказала: «В богатом доме всё должно
быть красиво или умно»? В богатом городе тоже должно
быть всё красиво. Я покупаю землю за городом и
буду строить там дом для себя и уродов, подобных мне, я выведу их из этого города, где им слишком тяжело жить, а таким, как ты, неприятно смотреть на них…
Кто бы он ни
был — всё равно! Он — как дитя, оторванное от груди матери, вино чужбины горько ему и не радует сердца, но отравляет его тоскою, делает рыхлым, как губка, и, точно губка воду, это сердце, вырванное из груди родины, — жадно поглощает всякое
зло, родит темные чувства.
Вы знаете, что больше всех в мире страдают завистью дьявол и старуха: около Эмилии
была свекровь, а дьявол всегда там, где можно сделать
зло.
За нею столь же медленно, тесной кучей — точно одно тело — плывут музыканты, — медные трубы жутко вытянуты вперед, просительно подняты к темному небу и рычат, вздыхают; гнусаво, точно невыспавшиеся монахи,
поют кларнеты, и, словно старый
злой патер, гудит фагот; мстительно жалуется корнет-а-пистон, ему безнадежно вторят валторны, печально молится баритон, и, охая, глухо гудит большой барабан, отбивая такт угрюмого марша, а вместе с дробной, сухой трелью маленького сливается шорох сотен ног по камням.
Впрочем, обе дамы нельзя сказать чтобы имели в своей натуре потребность наносить неприятность, и вообще в характерах их ничего не
было злого, а так, нечувствительно, в разговоре рождалось само собою маленькое желание кольнуть друг друга; просто одна другой из небольшого наслаждения при случае всунет иное живое словцо: вот, мол, тебе! на, возьми, съешь!
Неточные совпадения
Слесарша. Милости прошу: на городничего челом бью! Пошли ему бог всякое
зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не
было!
«Вишь, тоже добрый! сжалился», — // Заметил Пров, а Влас ему: // — Не
зол… да
есть пословица: // Хвали траву в стогу, // А барина — в гробу! // Все лучше, кабы Бог его // Прибрал… Уж нет Агапушки…
А
есть еще губитель-тать // Четвертый,
злей татарина, // Так тот и не поделится, // Все слопает один!
Верь мне, что наука в развращенном человеке
есть лютое оружие делать
зло.
Стародум. Дурное расположение людей, не достойных почтения, не должно
быть огорчительно. Знай, что
зла никогда не желают тем, кого презирают; а обыкновенно желают
зла тем, кто имеет право презирать. Люди не одному богатству, не одной знатности завидуют: и добродетель также своих завистников имеет.