Его всё занимает: цветы, густыми ручьями текущие по доброй земле, ящерицы среди лиловатых камней, птицы в чеканной листве олив, в малахитовом кружеве виноградника, рыбы в темных садах
на дне моря и форестьеры на узких, запутанных улицах города: толстый немец, с расковырянным шпагою лицом, англичанин, всегда напоминающий актера, который привык играть роль мизантропа, американец, которому упрямо, но безуспешно хочется быть похожим на англичанина, и неподражаемый француз, шумный, как погремушка.
Неточные совпадения
Жаркий шум южного
дня, покрытый тяжелым вздохом пушки,
на секунду прижался к нагретым камням мостовых и, снова вскинувшись над улицами, потек в
море широкой мутной рекой.
Вот он висит
на краю розовато-серой скалы, спустив бронзовые ноги; черные, большие, как сливы, глаза его утонули в прозрачной зеленоватой воде; сквозь ее жидкое стекло они видят удивительный мир, лучший, чем все сказки: видят золотисто-рыжие водоросли
на дне морском, среди камней, покрытых коврами; из леса водорослей выплывают разноцветные «виолы» — живые цветы
моря, — точно пьяный, выходит «перкия», с тупыми глазами, разрисованным носом и голубым пятном
на животе, мелькает золотая «сарпа», полосатые дерзкие «каньи»; снуют, как веселые черти, черные «гваррачины»; как серебряные блюда, блестят «спаральони», «окьяты» и другие красавицы-рыбы — им нет числа! — все они хитрые и, прежде чем схватить червяка
на крючке глубоко в круглый рот, ловко ощипывают его маленькими зубами, — умные рыбы!..
Так проводил он праздники, потом это стало звать его и в будни — ведь когда человека схватит за сердце
море, он сам становится частью его, как сердце — только часть живого человека, и вот, бросив землю
на руки брата, Туба ушел с компанией таких же, как сам он, влюбленных в простор, — к берегам Сицилии ловить кораллы: трудная, а славная работа, можно утонуть десять раз в
день, но зато — сколько видишь удивительного, когда из синих вод тяжело поднимается сеть — полукруг с железными зубцами
на краю, и в ней — точно мысли в черепе — движется живое, разнообразных форм и цветов, а среди него — розовые ветви драгоценных кораллов — подарок
моря.
Старику стало тяжело среди этих людей, они слишком внимательно смотрели за кусками хлеба, которые он совал кривою, темной лапой в свой беззубый рот; вскоре он понял, что лишний среди них; потемнела у него душа, сердце сжалось печалью, еще глубже легли морщины
на коже, высушенной солнцем, и заныли кости незнакомою болью; целые
дни, с утра до вечера, он сидел
на камнях у двери хижины, старыми глазами глядя
на светлое
море, где растаяла его жизнь,
на это синее, в блеске солнца,
море, прекрасное, как сон.
Прошло еще
дня три, он пошел к парикмахеру, щеголю и вертопраху. Про этого парня, здорового, как молодой осел, говорили, что он за деньги любит старых американок, которые приезжают будто бы наслаждаться красотою
моря, а
на самом
деле ищут приключений с бедными парнями.
Если смотреть
на остров издали, с
моря, он должен казаться подобным богатому храму в праздничный
день: весь чисто вымыт, щедро убран яркими цветами, всюду сверкают крупные капли дождя — топазами
на желтоватом молодом листе винограда, аметистами
на гроздьях глициний, рубинами
на кумаче герани, и точно изумруды всюду
на траве, в густой зелени кустарника,
на листве деревьев.
Неточные совпадения
Алексей Александрович думал тотчас стать в те холодные отношения, в которых он должен был быть с братом жены, против которой он начинал
дело развода; но он не рассчитывал
на то
море добродушия, которое выливалось из берегов в душе Степана Аркадьича.
Одессу звучными стихами // Наш друг Туманский описал, // Но он пристрастными глазами // В то время
на нее взирал. // Приехав, он прямым поэтом // Пошел бродить с своим лорнетом // Один над
морем — и потом // Очаровательным пером // Сады одесские прославил. // Всё хорошо, но
дело в том, // Что степь нагая там кругом; // Кой-где недавный труд заставил // Младые ветви в знойный
день // Давать насильственную тень.
Накануне того
дня и через семь лет после того, как Эгль, собиратель песен, рассказал девочке
на берегу
моря сказку о корабле с Алыми Парусами, Ассоль в одно из своих еженедельных посещений игрушечной лавки вернулась домой расстроенная, с печальным лицом.
Вот, некогда,
на берегу морском, // При стаде он своём // В
день ясный сидя // И видя, // Что
на Море едва колышется вода // (Так
Море присмирело), // И плавно с пристани бегут по ней суда: // «Мой друг!» сказал: «опять ты денег захотело, // Но ежели моих — пустое
дело!
И
на Выборгской стороне, в доме вдовы Пшеницыной, хотя
дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века
море наносит ил или отступает от берега и образует приращение почвы.