Неточные совпадения
Теперь пастухи идут к
яслям Младенца, он лежит
в доме старика столяра Паолино, и его надобно перенести
в церковь св. Терезы.
Из арки улицы, как из трубы, светлыми ручьями радостно льются песни пастухов; без шляп, горбоносые и
в своих плащах похожие на огромных птиц, они идут играя, окруженные толпою детей с фонарями на высоких древках, десятки огней качаются
в воздухе, освещая маленькую круглую фигурку старика Паолино, ого серебряную голову,
ясли в его руках и
в яслях, полных цветами, — розовое тело Младенца, с улыбкою поднявшего вверх благословляющие ручки.
Со всех сторон к
яслям наклоняются седые обнаженные головы, суровые лица, всюду блестят ласковые глаза. Вспыхнули бенгальские огни, всё темное исчезло с площади — как будто неожиданно наступил рассвет. Дети поют, кричат, смеются, на лицах взрослых — милые улыбки, можно думать, что они тоже хотели бы прыгать и шуметь, но — боятся потерять
в глазах детей свое значение людей серьезных.
А вокруг
яслей — арабы
в белых бурнусах уже успели открыть лавочки и продают оружие, шёлк, сласти, сделанные из воска, тут же какие-то неизвестной нации люди торгуют вином, женщины, с кувшинами на плечах, идут к источнику за водою, крестьянин ведет осла, нагруженного хворостом, вокруг Младенца — толпа коленопреклоненных людей, и всюду играют дети.
Неточные совпадения
Даже отдал приказ напоить коней и всыпать им
в ясли крупной и лучшей пшеницы и пришел усталый от своих забот.
Потом медленно оборотился к
яслям, и, все слушая, махнул раза три неторопливо головой, мерно стукнул раза три копытом, не то успокоивая себя, не то допрашиваясь о причине или предупреждая врага о своей бдительности — и опять запустил морду
в овес, но хрустит осторожно, поднимая по временам голову и оборачивая ее назад.
Где вам! вы — барин, вы родились не
в яслях искусства, а
в шелку,
в бархате.
Чертопханов толкнул его ногою, примолвив: «Вставай, ворона!» Потом отвязал недоуздок от
яслей, снял и сбросил на землю попону — и, грубо повернув
в стойле послушную лошадь, вывел ее вон на двор, а со двора
в поле, к крайнему изумлению сторожа, который никак не мог понять, куда это барин отправляется ночью, с невзнузданною лошадью
в поводу?
Семья, первая ячейка общества, первые
ясли справедливости, осуждена на вечную, безвыходную работу; она должна служить жертвенником очищения от личного,
в ней должны быть вытравлены страсти.