Неточные совпадения
Лука. Это ничего! Это — перед смертью… голубка. Ничего, милая! Ты — надейся… Вот, значит, помрешь, и будет тебе спокойно… ничего
больше не надо будет, и бояться — нечего! Тишина, спокой… лежи себе! Смерть — она всё успокаивает… она для нас ласковая… Помрешь — отдохнешь, говорится… верно это, милая! Потому — где здесь отдохнуть человеку?
Лука. Ничего не будет! Ничего! Ты — верь! Спокой и —
больше ничего! Призовут тебя к господу и скажут: господи, погляди-ка, вот пришла раба твоя, Анна…
Лука. Парень! Слушай-ка, что я тебе скажу: бабу эту — прочь надо! Ты ее — ни-ни! — до себя не допускай… Мужа — она и сама со света сживет, да еще половчее тебя, да! Ты ее, дьяволицу, не слушай… Гляди — какой я? Лысый… А отчего? От этих вот самых разных баб… Я их, баб-то, может,
больше знал, чем волос на голове было… А эта Василиса — она… хуже черемиса!
Наконец входим в залу, светлее и больше других; справа стоял, в нише, золоченый
большой лук: знак ли это губернаторского сана или так, украшение — я добиться не мог.
Неточные совпадения
Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое — всё это кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать всё это, надо, чтобы от старого до малого все деревенские люди работали не переставая в эти три-четыре недели втрое
больше, чем обыкновенно, питаясь квасом,
луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая сну не более двух-трех часов в сутки. И каждый год это делается по всей России.
— Ешьте
больше овощей и особенно — содержащих селитру, каковы:
лук, чеснок, хрен, редька… Полезна и свекла, хотя она селитры не содержит. Вы сказали — две трефы?
— Не велеть ли Антипке постом сделать гору? — вдруг опять скажет Обломов. —
Лука Савич, мол, охотник
большой, не терпится ему…
Дальше набрел он на постройку дома, на кучу щепок, стружек, бревен и на кружок расположившихся около огромной деревянной чашки плотников.
Большой каравай хлеба, накрошенный в квас
лук да кусок красноватой соленой рыбы — был весь обед.
Добрый Константин Николаевич перепробовал, по моей просьбе, все фрукты и верно передавал мне понятие о вкусе каждого. «Это сладко, с приятной кислотой, а это дряблый, невкусный; а этот, — говорил он про какой-то небольшой, облеченный красной кожицей плод,
больше похожий на ягоду, — отзывается печеным
луком» и т. д.