Неточные совпадения
И, цепко хватаясь за каждую возможность разрядить это тревожное
чувство, люди из-за пустяков бросались друг на друга с озлоблением
зверей.
Вспомнился Рыбин, его кровь, лицо, горячие глаза, слова его, — сердце сжалось в горьком
чувстве бессилия перед
зверями.
— Вы посмотрите, какой ужас! Кучка глупых людей, защищая свою пагубную власть над народом, бьет, душит, давит всех. Растет одичание, жестокость становится законом жизни — подумайте! Одни бьют и
звереют от безнаказанности, заболевают сладострастной жаждой истязаний — отвратительной болезнью рабов, которым дана свобода проявлять всю силу рабьих
чувств и скотских привычек. Другие отравляются местью, третьи, забитые до отупения, становятся немы и слепы. Народ развращают, весь народ!
Так сказал Соломону Бог, и по слову его познал царь составление мира и действие стихий, постиг начало, конец и середину времен, проник в тайну вечного волнообразного и кругового возвращения событий; у астрономов Библоса, Акры, Саргона, Борсиппы и Ниневии научился он следить за изменением расположения звезд и за годовыми кругами. Знал он также естество всех животных и угадывал
чувства зверей, понимал происхождение и направление ветров, различные свойства растений и силу целебных трав.
Неточные совпадения
Стародум. Без нее просвещеннейшая умница — жалкая тварь. (С
чувством.) Невежда без души —
зверь. Самый мелкий подвиг ведет его во всякое преступление. Между тем, что он делает, и тем, для чего он делает, никаких весков у него нет. От таких-то животных пришел я свободить…
Он мог бы
чувства обнаружить, // А не щетиниться, как
зверь; // Он должен был обезоружить // Младое сердце. «Но теперь // Уж поздно; время улетело… // К тому ж — он мыслит — в это дело // Вмешался старый дуэлист; // Он зол, он сплетник, он речист… // Конечно, быть должно презренье // Ценой его забавных слов, // Но шепот, хохотня глупцов…» // И вот общественное мненье! // Пружина чести, наш кумир! // И вот на чем вертится мир!
— Нигде, я думаю, человек не чувствует себя так одиноко, как здесь, — торопливо говорила женщина. — Ах, Клим, до чего это мучительное
чувство — одиночество! Революция страшно обострила и усилила в людях сознание одиночества… И многие от этого стали
зверями. Как это — которые грабят на войне?.. После сражений?
Я ни за что не поверю охотникам, уверяющим, что в
зверя, бегущего им навстречу, они стреляют так же спокойно, как в пустую бутылку. Это неправда! Неправда потому, что
чувство самосохранения свойственно всякому человеку. Вид разъяренного
зверя не может не волновать охотника и непременно отразится на меткости его стрельбы.
Я почувствовал, как какая-то истома, какая-то тяжесть стала опускаться мне в ноги. Колени заныли, точно в них налили свинец. Ощущение это знакомо всякому, кому случалось неожиданно чего-нибудь сильно испугаться. Но в то же время другое
чувство,
чувство, смешанное с любопытством, с благоговением к царственному грозному
зверю и с охотничьей страстью, наполнило мою душу.